Иван Кулаев - Под счастливой звездой

Ответ этот не явился для нас неожиданностью. Мы знали, что действительно денег у Пеленкина в это время уже не было. В ту же зиму 1916 года Пеленкин был призван на военную службу, как военнообязанный. В Чите у него оставались совершенно без средств жена и мать. Тогда, по добровольному с ним соглашению, мы решили уплатить счастливому открывателю золота 80 тысяч рублей за открытие, отдав из них 45 тысяч рублей рабочим и служащим, а остальные 35 тысяч — жене Пеленкина с матерью.

Надо сказать, что инженер Пеленкин был неплохим человеком, не пил, не играл в карты; он лишь относился к тому типу людей, которых называют «шляпами» и разгильдяями. На постройке Амурской дороги все его коллеги по подрядам сумели заработать деньги. Был даже такой случай, что работа оказалась убыточной, и подрядчики-инженеры ходатайствовали в надлежащих сферах о прибавках к установленным ценам. Из Петербурга была прислана комиссия, составленная из инженеров, которая весьма благосклонно отнеслась к просьбам своих коллег. В силу постановлений этой комиссии, между подрядчиками были распределены добавочно

7 миллионов 500 тысяч рублей, после чего все оказались довольны, и все закончили работы с барышами. Все, за исключением «шляпы» Пеленкина, который, как я уже говорил, всадив в работы свалившиеся ему с неба 25 пудов золота, остался в конце концов ни с чем.

После того как инцидент с Пеленкиным был окончательно ликвидирован, я откупил у своего компаньона Полутова его половинное участие в Дарасунских приисках и начал заготовку леса для постройки фабрики, где предполагалось мной извлекать золото из руды химическим способом. Пеленкин извлекал золото только амальгамированием его, то есть уловлением через посредство ртути, но, вследствие несовершенства применяемых способов, из руды удавалось извлечь всего 55 процентов золота, а остальные 45 процентов уходили в сносы, или, по техническому выражению, в шламы. Химическое исследование установило, что в шламах Пеленкина находилось 9 пудов золота.

Налетевшая как вихрь революция русская расстроила все мои планы. Мои золотые прииска были «национализированы». Интересно заметить, что вначале это богатое дело не приносило большевикам никакой выгоды. Триста человек старателей из местных жителей, работавших на прииске, сдавали государству ничтожную долю добытого золота, основная масса которого уходила по высоким ценам на сторону. В те времена, когда в Забайкалье еще существовала Дальневосточная буферная республика, из Читы приезжал в Харбин начальник горного округа, инженер Исильян, предложивший мне взять Дарасунские прииска в аренду. На предложение я ответил согласием, в надежде на скорое восстановление прав собственности и желая сохранить за собою случайно открытое богатое дело и дорого стоившее оборудование прииска.

В начале 1922 года я выехал в Читу, чтобы на месте договориться об условиях аренды. В первую очередь пришлось повидаться с министром народного хозяйства, по национальности латышом. Я спросил его:

— На каких условиях вы предполагаете сдать в разработку прииска?

— На арендных началах. Размер аренды будет установлен на основании обоюдного соглашения. Количество золота, которое вы обязаны в течение года сдать государству, определяется на основании специальных нарядов.

— А позвольте узнать, каким способом вы удалите с участка старателей, которые считают прииск своей собственностью?

— Вот таким, — сказал он мне, показывая сжатый кулак.

От министра народного хозяйства я направился к премьер-министру Никифорову, с которым мне приходилось встречаться во Владивостоке. Это был человек еще молодой, по-видимому умный; он держал себя удивительно просто и хорошо. В нем совершенно отсутствовала неприятная манера задираться, столь свойственная многим большевикам, выдвинутым революцией на ответственные административные посты. На поставленные мной по существу дела вопросы Никифоров ответил в достаточной степени уклончиво:

— Смотрите сами. Вам виднее, как поступить.

Последний мой визит был к министру внутренних дел Матвееву, сыну купца из Кары, у которого я когда-то останавливался, проездом на Олекминские прииска, в качестве гостя. Из трех его сыновей двое по своим политическим убеждениям тяготели к правым группировкам, а третий, левых убеждений, сделался после революции министром. Я обратился к нему с просьбой сказать откровенно: что может предпринять правительство Дальневосточной республики для выселения старателей с прииска? Он ответил:

— Для начала пошлем одного-другого комиссара уговаривать их оставить прииск добром. Ну а если они не подчинятся, так не посылать же карательную экспедицию расстреливать их! В конце концов, этой компанией, босяками, по вашему выражению, мы держимся — не вами же, буржуями. Вот все, что могу сказать, а остальное решайте сами.

Закончив, таким образом, мои переговоры с членами правительства Дальневосточной республики, я выехал обратно в Харбин.

В настоящее время, по сведениям, напечатанным в газете «Правда» и передаваемым по радио, на Дарасунских приисках добывается много золота, и они могут служить примером хорошего, капитального оборудования. Это верно. Обставить прииска стоило мне немалых денег и труда. Чтобы доставить в тайгу 120-сильный локомобиль и три пары чугунных бегунов, весом каждый по одной тонне, потребовалась упряжка в сорок быков. Вряд ли добавили большевики что-либо к этому техническому оборудованию, исключая, конечно, оборудование, требовавшееся для добывания золота химическим путем.

Скажу еще несколько слов о моих Дарасунских золотых приисках. В отводе прииска Межуточного, приблизительно посередине залегания жилы, я разрешил подрядчику Страновскому пробить пробную шахту глубиной в 27 сажен. Руда шла 26 сажен в кварцевых породах, а с 27-й сажени начинался железный колчедан. Химическое исследование установило содержание 53 золотников золота в 100 пудах колчедана. Из выбитой шахты Страновский добыл 2 пуда золота.

Надо заметить, что у нас, в России, на Урале и в Сибири, золото встречается преимущественно в кварцевых породах. В свой приезд позже в Америку я посетил Калифорнийский университет в Сан-Франциско и передал в химическое отделение его образец железного колчедана для анализа. Профессор, заведовавший лабораторией, сообщил мне, что в Америке все золотоносные системы главным образом находятся в местах залегания железного колчедана, и руда с содержанием 8 долей золота на 100 пудов колчедана считается богатой и выгодной для разработки. Невольно приходит в голову мысль об отсталости нашей техники добычи золота. Теперь, когда богатые рудники Колорадо и Невады в достаточной мере выработаны, Америка добывает золото только благодаря техническому совершенству своего оборудования.