Че, любовь к тебе сильнее смерти! Писатели и поэты разных стран о Че Геваре - Александр Иванович Колпакиди
Мотор перегретый
натужно гудел.
Хозяйка, встречая,
кивала…
И в каждой квартире
с портрета
глядел
спокойный
Эрнесто Гевара…
Желанья,
исполнитесь!
Время,
вернись!
Увидеться нам
не мешало б…
Вы
очень похожи,
товарищ министр,
на наших
больших
комиссаров.
Им совесть
велела.
Их горе
зажгло.
Они голодали
и стыли.
Но шли
с Революцией
так же светло,
как реки
идут
на пустыню.
127
Была Революция
личной,
живой,
кровавой
и все же —
целебной.
Они
называли ее
мировой!
Что значило —
великолепной…
Товарищ Гевара,
песчаник намок
под грузным
расстрелянным
телом…
– Я сделал,
что мог.
Если б
каждый,
что мог,
однажды решился
и сделал…
– Но жизнь
не меняется!
Снова заря
восходит,
как будто впервые.
А что, если
вправду
погибли вы
зря?
– Пускай
разберутся
живые…
– Но вам
понесут
славословий
венки,
посмертно
пристроятся рядом.
И подвигом
клясться начнут
леваки!..
– Вы верьте
делам,
а не клятвам…
– А что передать
огорченным бойцам,
суровым и честным,
как Анды?
– Скажите:
по улицам
и по сердцам
проходят сейчас
баррикады…
А что, если вдруг
автомат на плече
станет
монетой разменной?..
Нахмурился Че.
Улыбнулся Че.
Наивный Че.
Бессмертный.
(из сборника «Посвящение», 1967–1970)
Ярослав Смеляков
Майор
Прошёл неясный разговор
как по стеклу радара,
что где-то там погиб майор
Эрнесто Че Гевара.
Шёл этот слух издалека,
мерцая красным светом,
как будто Марс сквозь облака
над кровлями планеты.
И на газетные листы
с отчётливою силой,
как кровь сквозь новые бинты,
депеша проступила.
Он был ответственным лицом
отчизны небогатой,
министр с апостольским лицом
и бородой пирата.
Ни в чём ему покоя нет,
невесел этот опыт.
Он запер – к чёрту! – кабинет
и сам ушёл в окопы.
Спускаясь с партизанских гор,
дыша полночным жаром,
в чужой стране погиб майор
Эрнесто Че Гевара.
Любовь была, и смерть была
недолгой и взаимной,
как клёкот горного орла
весной в ущелье дымном.
Так на полях иной страны
сражались без упрёка
рязанских пажитей сыны
в Испании далёкой.
Друзья мои! Не всё равно ль —
признаюсь перед вами, —
где я свою сыграю роль
в глобальной грозной драме!
Куда важней задача та,
чтоб мне сыграть предвзято
не палача и не шута,
а красного солдата.
(1967)
Варлам Шаламов
Из записных книжек Шаламова:
«Как ни хорош роман «Сто лет одиночества», он просто ничто, ничто по сравнению с биографией Че Гевары, по сравнению с его последним письмом…».
«Единственность Гевары в том, что он взял автомат, надо было – машину! И еще в том, что он не мог примириться…
С патронами лужайку жизни перебежал… Взял не медикамент, он взял патрон…»
Ирина Сиротинская вспоминала:
«Часами рассказывал он мне о Че Геваре так, что и сейчас я ощущаю сырость сельвы и вижу человека, фанатично продирающегося через нее».
Че Гевара
Короткие дороги
И длинные мосты.
Их было слишком много
Для пленника мечты.
Дорожки, переходы
Подземных галерей,
Где даже и свобода
Сырой земли сырей.
Я видел в самом деле
Посланца звездных мест,
По радио и теле
Следил его приезд.
С ним рядом шел Гагарин,
Солдат земли,
Узбек, грузин, татарин
С ним рядом шли.
Бескровной белой кожи
И черной бороды
Нездешний свет, похожий
На свет звезды…
Он был совсем не странен,
Товарищ Че.
Совсем не марсианин —
В другом ключе.
Он мировую славу
Сумел преодолеть,
По собственному праву
Ушел на смерть.
Пример единства дела
И высших слов
Он был душой и телом
Явить готов.<…>
1972
Валерий Шамшурин
Монологи о Че Геваре
И я воскликнул:
«Дайте мне ярмо – встав на него,
я выше подниму звезду, что озаряет, убивая…»
Хосе Марти, «Ярмо и звезда»
1
Зачем?
Словно в ночь от костра отлетевшая искра. Зачем?
Из Гаваны – оставив дела и заботы министра.
Ни робкие ласки Чичины,
Ни дружеский голос Миаля[1],
Ни хвойное эхо Кордовы —
Тебя не вернули они.
С развалин седых Мачу-Пикчу[2]
Услышал ты песню печали
И вышел в дорогу сурово. Предвидя кровавые дни.
В Латинской Америке – грозы,
И гром голосов разъяренных,
И песни протеста, и пули —
В свободу, в мечты и любовь.
В Латинской Америке – слезы,
И кровь на упавших знаменах,
И в грохоте, в стонах и гуле —
Твой голос нам слышится вновь.
«И замысел тайный,
И ветер скитаний
Тебе – Революция!
И ярость решений,
И боль поражений
Тебе – Революция!
Из леса, с горы ли
Раскаты герильи
Тебе – революция!»
