Жизни и освобождение принцессы Мандаравы, индийской супруги Гуру Падмасамбхавы - Автор Неизвестен
Когда её спросили о стоимости растения, незнакомка ответила, что, если бы его продавали, оно было бы столь же ценно, как и золото, и если кто-то обладает золотом, но при этом не относится к нему как к драгоценности, это является знаком скудоумия и невежества. Услышав это, Мандарава поняла, что ей пришло время изучать медицинскую науку. Она тотчас приступила к занятиям. Во дворец пригласили врача Ратну, чтобы он стал её учителем. Сначала она тщательно исследовала медицинские тантры. Затем она изучила четыре времени года, одиннадцать изменений пяти элементов, двадцать одну тысячу шестьсот каналов жизненных энергий и все необходимые коренные и дополнительные тексты, включая "Четыре цикла матери и сына", выдающиеся "Семь корней" и другие. Её обучение было обширным и тщательным. Что касается науки о погоде, она изучила свет, облака, влажность, мельчайшие частицы, цвета, приливы и отливы. Всего она изучила восемнадцать тантр, имеющих отношение к этому предмету. Также она изучила причины, условия и процесс развития зародыша в чреве. Были усвоены "Катица" и другие тексты, объясняющие плотные и полые органы. Принцесса в совершенстве постигла все сто глав коренной тантры. Затем она изучила тантры, содержащие указующие наставления относительно соответствующих практик осуществления. Другие писания по медицинской науке, постигнутые ею, включали пятьсот "Вспомогательных Писаний Мудрецов", медицинский трактат "Аджита" в сто глав и пять текстов по науке питания. Она стала великим учёным, сведущим в медицине.
Однажды рано утром, зайдя в верхнюю часть дворца, принцесса увидела людей многих стран, собравшихся в западном саду. Среди них был бедно одетый монах с посохом по имени Арнапа.
Многие задавали ему вопросы, но некоторые не могли постичь смысла его речей, другие же хорошо понимали его. Споры приводили к ещё большей путанице, и ясности не возникало.
Та же молодая девушка, что ранее рассказывала о плоде растения аруры, спросила монаха, где он упражнялся в развитии своего знания. Он ответил, что изучил почти все предметы, но, показав ей множество страниц астрологического текста, объяснил, что этот предмет он изучил особенно тщательно. Монах Арнапа сказал девушке, что если она желает получить всестороннее образование, то она также должна изучить и этот предмет. Та ответила, что она всё уже знает, ведь она тщательно изучила цикл четырёх времён года, соответствие двенадцати месяцев мужскому и женскому полу, цикл двадцати четырёх часов дня, разложение времени и каким образом завершён цикл двадцати одной тысячи шестисот дыханий. Она сообщила, что также изучила белый и чёрный циклы астрологии[39] во всей полноте.
Всё это только рассердило монаха. Он отчитал девушку, сказав, что та трещит словно сорока, обвинил её в том, что она ложно притязает на понимание, и проклял за многословие и болтливость, которые являются доказательством того, что она, скорее всего, не овладела этими предметами. Молодая девушка так ответила на его оскорбительную речь:
"Тайные наставления по астрологии подобны сокровищнице, исполняющей желания. Как может кто-то, подобный тебе, совсем не обладая никакими качествами, заявлять, что знает нечто об этом? В тексте мудрости Сарасвати есть особенные наставления по астрологии, разъясняющие кармические плоды относительной истины, тогда как Калачакра-тантра обсуждает тему неизменной абсолютной истины. Текст мудрости Сарасвати столь же мелодичен, как звук вины. Его композиция столь же прекрасна, как искусный рисунок на бумаге. Этот великий трактат разъясняет как благое, так и дурное и знаменит тысячью качеств. Он является украшением наиболее удачливых умов; если кто-то пребывает без защиты, уязвимый, блуждающий в состоянии неведения, просто соприкоснуться с этим великим богатством писаний означает совершенствовать запредельную изначальную мудрость. В конечном счёте разве не это является драгоценным учением Будды?"
После того как она так сказала, монах разъярился пуще прежнего и ответил:
"Кто знает, давалось ли учение Будды кому-то, подобному тебе?"
Затем он быстро ушёл прочь.
Мандарава поведала об увиденном матери, сказав:
"В саду к западу от дворца собралось много людей. Среди них была юная дева. Её качества столь удивительны, что я чувствую сильную потребность встретиться с ней".
Царица дала ей разрешение, и Мандарава немедленно отправилась искать девушку. Встретившись с ней, принцесса сказала:
"Ты — девушка, обладающая великим умом. Кто твои родители, из какой ты касты и почему пришла сюда?"
Та ответила:
Моего отца зовут Ригче Давалха. Моя мать — Лхамо Юкье. Моя родословная — это родословная богов Мингпо Дава. Мне шестнадцать лет, и моё имя Палмо Шону. Когда я достигну семнадцатилетия, я буду жить в западной области Захора, вблизи города Сад Нектара".
Мандарава попросила девушку научить её всему, что та знала. Девушка ответила:
"Хотя я немного упражнялась в Дхарме, но у меня была возможность изучить священные писания астрологии у моего отца. Я достигла твёрдой уверенности в своих знаниях. Но помимо этого я знаю очень мало. Богиня, я сомневаюсь, что буду подходящим кандидатом на роль твоего учителя. Однако, если ты настаиваешь, я буду делать всё, чтобы передать тебе свои знания".
Мандарава возвратилась к матери.
"О дочь моего сердца, — сказала царица, — с кем ты говорила?"
Мандарава ответила:
"Матушка, здесь находится замечательная девушка, дочь Ригче Давалха, из божественного рода. Её зовут Палмо Шону. Она спорила с монахом об астрологии и победила его. С самого детства она обучалась писаниям и является глубоким знатоком астрологии. Я попросила её быть моим учителем в этой науке".
Царица ответила, что вряд ли царь позволит обычному человеку обучать его дочь, может быть, лучше пригласить во дворец учёного-астролога? На это Мандарава ответила:
"Учителя-мужчины строги и властны, поэтому у них трудно учиться. Я же предпочитаю учителя- женщину, которая была бы более мягкой".
Тогда царица пошла посоветоваться с супругом. Она рассказала царю, что их дочь хочет изучать астрологию и просит, чтобы ей позволили пригласить эту молодую девушку стать её учителем. Царь действительно стал твёрдо настаивать на том, что учитель
