Прошедшее время несовершенного вида… и не только - Гриша Брускин

Наступил мой черед. Я вошел в кабинет.

Врач начал обследование, которое длилось, наверное, час.

Он задавал странные вопросы, заглядывал мне в глаза, просил высовывать язык, вытягивать руки и особенно много стучал молоточком по коленкам, заставляя мои ноги подпрыгивать.

Наконец я вышел из кабинета и уселся на стул в ожидании следующего специалиста.

Там тоже разные

Обдумывая, чего ради невропатолог потратил на меня столько драгоценного времени, я от нечего делать принялся рассматривать ботинки людей, сидящих напротив.

Ботинки красноречиво говорили о своих владельцах. В конце концов решил взглянуть на свою обувь глазами людей напротив.

К своему удивлению, обнаружил, что, одеваясь второпях, надел ботинки от разных пар: один – летний коричневый, другой – зимний черный.

И понял, какое впечатление произвожу. Загадка с невропатологом разрешилась.

Я почувствовал себя героем популярного анекдота 70-х годов.

Брежнева ожидает свита, чтобы везти Генсека на заседание.

Он выходит. Референт, помявшись, говорит:

– Леонид Ильич, простите, на вас ботинки разные.

Брежнев отвечает:

– У меня других нет.

Референт:

– Наверняка есть, посмотрите как следует.

Брежнев:

– Я смотрел – там тоже разные.

Доктор Уинки

Я приехал с женой в Сан-Франциско накануне открытия моей выставки в галерее «Меерович».

Галерист представил мне известного в городе коллекционера, доктора Уинки, красивого молодого китайца, одетого с ног до головы в кожу и металл.

На вернисаже я увидел переодевшегося господина Уинки: на этот раз на нем были бело-снежные тренировочные штаны с кроссовками. Ярко-желтый фрак и черная «бабочка»-самовяз дополняли наряд.

После банкета коллекционер предложил показать нам свой клуб и ресторан, которыми гордился, и, сев на мотороллер, возглавил кортеж автомобилей.

Драгоценный дар

Ресторан располагался в преображенном межконтинентальном самолете. Стены соседней биллиардной украшали огромные полотна Франческо Клементе. Просторные помещения дискотеки были расписаны Китом Харрингом.

В какой-то момент доктор Уинки сообщил, что хочет сделать подарок, и повел меня в свой винный погреб.

Вытащив с предосторожностями редкую старинную бутылку, он многозначительно протянул ее мне.

Торжественный случай

В предвкушении блаженства я долго хранил драгоценный дар, припасая его на особый торжественный случай.

Однажды ко мне завалила компания русских друзей.

Мы весело распивали водку. Выпивка кончилась. Надо было добрать.

Под хорошим градусом и плохо соображая, мы «раздавили» заветную бутылку, не оценив тонкого вкуса.

Ее величество смерть

В 91-м году в Палм-Бич после тяжелого дня работы над инсталляцией выставки в галерее «Грейс Хокин» мы с Алесей вернулись в отель.

Я предложил спуститься в гостиничный бар и выпить по рюмочке, чтобы расслабиться.

Играл оркестр. Люди танцевали.

Вдруг все повернули головы.

Не поверив своим глазам, я увидел Ее Величество Смерть с косой в руке.

Наследники

Шаркающей походкой, опираясь на клюку, Смерть пробралась в зал с помощью двух вертлявых плейбоев с калифорнийским загаром.

На столетней старухе был парик, дряхлое пергаментное лицо пряталось за черными непроницаемыми очками, то, что когда-то было ртом, покрывала густая яркая помада.

Шею, руки, уши и коротенькое модное платье от Ива Сен-Лорана украшали бриллиантовые и изумрудные сокровища.

К нашему удивлению, плейбои потащили развалину танцевать.

У меня мелькнула мысль, что два наследника-шалопая привели сюда старуху, чтобы угробить в танце и получить фантастическое наследство.

Под музыку с трудом передвигая привидение, «наследники» не по-родственному страстно прижимали реликвию к себе, недвусмысленно работая руками.

Очнувшись от страшного сна

Наутро, очнувшись от страшного сна, мы завтракали в ресторане. Официант нам сообщил, что дама, вызвавшая в отеле фурор, унаследовала несметные богатства американского легендарного нефтяного короля.

Старухе действительно перевалило за сто, и она славится причудливыми эротическими затеями.

Выдержав паузу

В 1993 году у меня совместно с поэтом Львом Рубинштейном состоялась выставка проекта книги «Генеральная инструкция» в Государственном музее изобразительных искусств имени Пушкина.

На открытии Лева сказал:

– То ли мы вознеслись столь высоко, то ли музей столь низко пал.

Горячо любимый дядя

Сын подарил щенка.

Гостивший в то время у нас в Нью-Йорке Рубинштейн сказал:

– Гриша, у меня к тебе большая просьба: назови собаку Моисеем в честь моего горячо любимого дяди.

Я назвал.

Спустя полгода, разговаривая с Левой по телефону, я упомянул Моисея.

– Кто это? – поинтересовался Рубинштейн.

– Моя собака. Она названа в честь твоего дяди, – напомнил я.

– У меня никогда не было дяди с таким именем, – удивился поэт.

Это и есть наша жизнь

Эрик Булатов рассказывал, как написал картину «Горизонт».

Поехал с Олегом Васильевым на творческую дачу в Гурзуф.

Друзья иллюстрировали «Золушку», зарабатывая деньги на мастерскую.

Много курили. Надымили. Открыли окно. Эрик простудился и слег с радикулитом.

Врач прописал лечение – массаж спины.

Во время сеансов Булатов лежал на животе и смотрел в окно на море.

Красный поручень балкона перечеркивал пейзаж по горизонту, мешая созерцать красивый вид.

На двадцатый раз художник сказал себе:

– Это и есть наша жизнь!

И написал в 1971 году картину «Горизонт».

Давно хотела познакомиться

В Кунстхалле в Бонне проходила большая международная выставка «Европа-Европа» с моим участием.

Я приехал на открытие.

Во время вернисажа я встретил поэта Пригова. Давно не видевшись, мы стояли и болтали.

К нам подошла миловидная женщина и, не удостаивая меня своим вниманием, с акцентом по-русски обратилась к знаменитому Пригову:

– Я вас сразу узнала. Вы – художник Гриша Брускин. Давно хотела познакомиться.

Потому что я художник

Позвонил Володя Янкилевский и попросил одолжить ему один каталог.

Моя жена вызвалась отнести. Володя объяснил, что каталог нужен в связи с подачей документов на получение грин-карты.

Алеся поинтересовалась, хороший ли у них адвокат и как скоро обещают дать вожделенный документ.

– Недели через две, – ответил он.

Удивившись, Алеся сказала, что у нас это заняло два года.

Сочувственно посмотрев на нее, Володя, витая в облаках, поведал:

– Ты понимаешь, у нас совсем другая ситуация, потому что я художник, – сказал он, предположив, наверное, что мы сезонные рабочие.

В аргентинской пампе

В 1995 году у меня состоялась выставка в Национальном музее изящных искусств в Буэнос-Айресе.

После вернисажа куратор выставки, Тереза ди Анчорена, пригласила нас в свое поместье в аргентинской пампе.

Аллея вековых деревьев вела к красивому старинному дому. Антикварный автомобиль, карета и