Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом - Нельсон Мандела
Вечером 2 мая 1994 года президент страны Фредерик де Клерк выступил с заявлением, признав поражение своей партии. После более чем трех столетий правления белое меньшинство признало поражение и передало власть черному большинству. В тот вечер руководство АНК запланировало празднование победы в большом зале отеля «Карлтон» в центре Йоханнесбурга. Я же в тот день страдал от тяжелой формы гриппа, и мой врач велел мне оставаться дома. Однако ничто не могло удержать меня от этого праздника. Около девяти часов вечера я поднялся на сцену – и увидел с нее массу счастливых, улыбающихся, радостных лиц.
Я объяснил собравшимся, что голос у меня охрип от простуды и что мой врач рекомендовал мне никуда не выходить. «Надеюсь, вы не расскажете ему, что я нарушил его инструкции», – попросил я их. Я поздравил Фредерика де Клерка с хорошими результатами, которые показала на выборах его партия, и поблагодарил всех членов АНК и сторонников демократического движения, которые так долго и упорно трудились, чтобы мы обеспечили себе победу. Миссис Коретта Скотт Кинг, вдова великого борца за свободу и права чернокожего населения в США Мартина Лютера Кинга-младшего, также находилась в тот вечер на сцене, и я посмотрел в ее сторону, когда упомянул бессмертные слова ее мужа:
«Это один из самых важных моментов в жизни нашей страны. Я стою здесь перед вами, преисполненный глубокой радости и гордости за простых, скромных людей этой страны. Вы проявили упорство и решимость вернуть себе эту страну, и теперь каждый из нас может с нескрываемой радостью громко провозгласить на весь мир: ”Свободен! Свободен! Наконец-то свободен!”[116] Я преклоняюсь перед вашим мужеством и стою сейчас здесь с сердцем, полным любви ко всем вам. Я считаю высшей честью возглавлять Африканский национальный конгресс в этот момент нашей истории. Я ваш слуга… Важны не отдельные люди, а коллектив… Пришло время залечивать старые раны и строить новую Южную Африку».
С того момента, как были получены результаты и стало очевидно, что Африканский национальный конгресс должен сформировать правительство, я видел свою миссию в том, чтобы агитировать за примирение, подчеркивать необходимость безотлагательного решения проблем, стоявших перед страной, на основе доверия между всеми ее гражданами. Я знал, что многие люди, особенно из числа представителей национальных меньшинств, прежде всего белые, цветные и индийцы, будут обеспокоены своим будущим, и хотел, чтобы они чувствовали себя в безопасности. Я неустанно напоминал всем, что освободительная борьба была не битвой против какой-либо одной расовой группы или представителей другого цвета кожи, а сражением против репрессивной системы, против режима апартеида. При каждой удобной возможности я подчеркивал, что все южноафриканцы должны сейчас объединиться, взяться за руки и подтвердить, что мы являемся одной страной, одной нацией, одним народом, вместе шагающим в общее будущее.
115
Утро 10 мая было ярким и солнечным. В течение последних нескольких дней меня осаждали прибывшие в страну высокопоставленные представители иностранных государств и мировые лидеры, стремившиеся засвидетельствовать мне свое почтение перед предстоящей инаугурацией. Сама инаугурация должна была стать самой крупной встречей международных лидеров, когда-либо отмечавшейся на территории Южной Африки.
Церемония проводилась в прекрасном амфитеатре в правительственном комплексе «Юнион Билдингс» в Претории. В течение последних десятилетий это место символизировало господство белых, а теперь здесь собрались представители разных цветов кожи и наций, чтобы сформировать первое демократическое правительство Южной Африки на нерасовой основе.
В этот прекрасный осенний день меня сопровождала моя дочь Зенани. Вначале Фредерик де Клерк был приведен к присяге в качестве второго вице-президента Южной Африки. Затем Табо Мбеки[117] был приведен к присяге в качестве первого вице-президента страны. Когда настала моя очередь, я поклялся соблюдать и чтить конституцию и посвятить себя делу обеспечения благополучия республики и ее народа. Обращаясь к собравшимся гостям и всему миру, наблюдавшему за нами, я сказал:
«Сегодня все мы, находясь здесь или в остальных частях нашей страны и мира, празднуем триумф и уповаем на новорожденную свободу. Общество, которым будет гордиться все человечество, должно родиться из переживаний невероятного людского горя, длившегося слишком долго.
…Мы, не так давно находившиеся вне закона, сегодня получили редкую привилегию принимать народы мира на нашей собственной земле. Мы благодарим всех наших уважаемых международных гостей за то, что они приехали, чтобы вместе с народом нашей страны принять участие в праздновании общей победы за справедливость, за мир, за человеческое достоинство.
Мы, наконец, достигли политического освобождения. Мы обещаем самим себе освободить весь наш народ от оставшегося гнета бедности, лишений, страданий, гендерной и другой дискриминации.
Никогда, никогда, никогда снова не произойдет так, чтобы эта прекрасная страна пережила вновь угнетение одного человека другим…
Солнце никогда не должно остановиться на таком великолепном человеческом достижении!
Пусть царит свобода. Храни Бог Африку!»
Несколько мгновений спустя мы все с восхищением подняли глаза, когда впечатляющая группа южноафриканских боевых и транспортных самолетов и вертолетов в идеальном строю с ревом пронеслась над правительственным комплексом «Юнион Билдингс». Это была демонстрация не только ювелирной точности и грозной силы, но и преданности вооруженных сил идеалам демократии и новому правительству, избранному на основе свободы и справедливости. Эта сцена усилила эффект от того, что буквально несколько минут назад генералы Южно-Африканских сил обороны и полиции, чьи груди были украшены лентами и медалями прошлых боевых заслуг, отдавали мне честь и клялись в своей верности. Я при этом не мог забыть, что не так много лет назад они не стали бы отдавать мне честь, а просто арестовали бы меня. В завершение авиапарада группа реактивных самолетов «Импала» оставила за собой в небе яркий след из черного, красного, зеленого, синего, белого и золотого цветов, цветов нового южноафриканского флага.
Этот день стал для меня символичным еще и потому, что я видел, как собравшиеся исполняли два наших национальных гимна, причем белые пели Nkosi Sikelel’ iAfrika («Боже, благослови Африку»), а чернокожие – Die Stem, прежний гимн республики[118]. В тот день ни одна из этих групп не знала твердо текстов исполняемых ими гимнов, которые они когда-то презирали, но слова которых скоро выучат наизусть.
В день инаугурации меня не покидало чувство исторического характера происходящего события. В первом десятилетии XX века, через несколько лет после ожесточенной Англо-бурской войны и еще до моего собственного рождения, белые колонизаторы Южной Африки уладили между собой свои разногласия и создали систему расового господства над чернокожим населением на его собственной земле. Созданная ими система легла в основу одного из самых жестоких и бесчеловечных обществ, которые когда-либо знал мир. Теперь, в последнее десятилетие XX века и восьмое десятилетие моей жизни, эта система была навсегда отменена и
