Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом - Нельсон Мандела
Однако, когда пришло время настоящих дебатов, я довольно решительно раскритиковал Национальную партию. Я, в частности, обвинил ее в разжигании расовой ненависти между цветными и чернокожими африканцами в Капской провинции путем распространения подстрекательского комикса, в котором утверждалось, что АНК выпустило слоган: «Убей цветного, убей фермера!» «В нашей стране больше нет такой политической партии или организации, которая провоцировала бы такие острые межрасовые разногласия, как это делает Национальная партия», – заявил я. Когда Фредерик де Клерк раскритиковал планы руководства АНК потратить миллиарды долларов на жилищные и социальные программы, я в ответ отметил, что он, судя по всему, встревожен тем, что нам придется выделить так много финансовых ресурсов для повышения качества жизни чернокожего населения.
Когда телевизионные дебаты подходили к концу, я почувствовал, что был слишком резок с человеком, который должен стать моим партнером в правительстве национального единства. Чтобы несколько разрядить обстановку, я, подводя итоги, сказал: «Обмен мнениями между мистером де Клерком и мной не должен заслонять один важный факт. Я думаю, что мы для всего мира выступаем ярким примером представителей разных расовых групп, которых объединяет верность и любовь к их общей стране… Несмотря на мою критику в адрес мистера де Клерка [в этот момент я посмотрел на него], вы, сэр, являетесь одним из тех людей, на которых я полагаюсь. Нам предстоит вместе решать проблемы нашей страны». Я потянулся, взял его за руку и завершил: «Я горжусь тем, что могу взять вас за руку, чтобы мы могли вместе идти вперед». Фредерик де Клерк был удивлен, но вместе с тем и доволен таким завершением наших дебатов.
114
Я проголосовал 27 апреля 1994 года, на второй из четырех дней, отведенных для голосования. Я решил голосовать в провинции Наталь, чтобы продемонстрировать жителям этой провинции, раздираемой междоусобными конфликтами, что посещение избирательного участка не таит в себе никакой опасности. Я голосовал на избирательном участке, который был развернут в средней школе «Охланге» в Инанде, зеленом городке, расположенном на холмах к северу от Дурбана, потому что именно здесь был похоронен Джон Дубе, первый президент Африканского национального конгресса. Этот африканский патриот помог основать нашу организацию в 1912 году, и я отдал свой голос возле его могилы, чтобы история могла сделать полный круг, ибо миссия, которую он начал восемьдесят два года назад, должна была вот-вот завершиться.
Когда я стоял над его могилой, на холме над небольшой школой «Охланге», видневшейся внизу, я размышлял не о настоящем, а о прошлом. Когда я шел на избирательный участок, мои мысли были сосредоточены на наших героях, которые пали ради того, чтобы я мог быть там, где я сегодня был. Я вспоминал тех мужчин и женщин, которые пожертвовали собой ради дела, которое теперь увенчалось успехом. Я думал об Оливере Тамбо, и Крисе Хани, и вожде Альберте Лутули, и Брэме Фишере. Я вспоминал наших великих африканских героев, которые пожертвовали собой, чтобы миллионы южноафриканцев могли сегодня проголосовать. Я размышлял о Джозиа Гумеде, Г. М. Найкере, докторе Абдулле Абдурахмане, Лилиан Нгойи, Хелен Джозеф, Юсуфе Даду, Мозесе Котане. 27 апреля я пришел на избирательный участок не один, я голосовал вместе со всеми ними.
Прежде чем я вошел на избирательный участок, один недостаточно вежливый представитель прессы крикнул в мою сторону: «Мистер Мандела, за кого вы голосуете?» Я рассмеялся в ответ: «Знаете, я все утро промучился над этим выбором». После этого я поставил крестик в графе рядом с буквами «АНК», а затем опустил сложенный бюллетень в простую деревянную коробку. Я первый раз в своей жизни проголосовал.
В моей памяти навсегда запечатлелись образы южноафриканцев, идущих в тот день на избирательные участки. Огромные толпы людей терпеливо двигались по извилистым грунтовым дорогам и улицам больших и малых городов. Старушки, которые ждали полвека, чтобы впервые проголосовать, говорили, что первый раз в жизни почувствовали себя достойными людьми. Белые мужчины и женщины признавались в том, что они гордятся тем, что наконец-то живут в свободной стране. Настроение у всех в те дни голосования было приподнятым. Акты насилия и взрывы прекратились, и мы словно стали возрожденной нацией. Даже некоторые технические трудности, связанные с процедурой голосования, испорченные бюллетени, незаконные избирательные участки и слухи о мошенничестве на выборах в ряде мест не могли затмить эту сокрушительную победу демократии и справедливости.
На подсчет результатов выборов ушло несколько дней. В конечном итоге мы набрали 62,6 процента голосов избирателей страны, что оказалось немного меньше двух третей, которые были бы нам необходимы в том случае, если бы мы хотели утвердить итоговую конституцию без поддержки других сторон. Этот процент позволил нам получить 252 из 400 мест в национальной Конституционной ассамблее. Африканский национальный конгресс полностью доминировал в северных и восточных районах провинции Трансвааль, в северо-западных и восточных районах Капской провинции и в провинции Оранжевое Свободное государство. Мы набрали лишь 33 процента голосов в западной части Капской провинции, где победила Национальная партия, которая получила здесь серьезную поддержку со стороны цветных избирателей. Мы также набрали только 32 процента в провинции Квазулу-Наталь, где победу одержала Партия свободы Инката. В этой провинции из-за страха перед возможными актами насилия и в результате запугивания многие наши избиратели остались дома. Звучали обвинения в мошенничестве при голосовании и фальсификации результатов выборов. Но, в конце концов, это не имело большого значения. Мы недооценили силу Инкаты в провинции Квазулу-Наталь и, к сожалению, были вынуждены убедиться в этом в день выборов.
Некоторые в руководстве АНК были разочарованы тем, что мы не смогли превысить порог в две трети голосов, однако я не относился к их числу. Я на самом деле даже испытал облегчение: если бы мы набрали эти две трети голосов и смогли бы сами составлять конституцию без участия других сторон, то нас можно было бы обвинить в том, что мы разработали конституцию АНК, а не конституцию Южной Африки. Я же хотел настоящего правительства национального
