Бернард Хаттон - Секретная миссия Рудольфа Гесса. Закулисные игры мировых держав. 1941-1945

И вот в этой-то, привычной для него, манере он принялся объяснять цель своего прилета Киркпатрику и герцогу Гамильтону. Ему казалось необходимым доказать своей немногочисленной аудитории, что фюрер решил проявить добрую волю и намерения его совершенно искренни.

Но в этом-то и была его ошибка. Измученные долгой дорогой герцог Гамильтон и Киркпатрик весь свой многочасовой полет проговорили между собой. Киркпатрик подробно рассказал герцогу о движении нацизма и его многочисленных недостатках и привел множество убедительных аргументов, почему он люто ненавидит Гитлера и считает его угрозой для всего человечества. Так что, когда Гесс пустился в свои разглагольствования и принялся восхвалять Гитлера, оба усталых гостя слушали его с безразличным видом. Более внимательный человек заметил бы, что его речь противна слушателям, но небритый заместитель фюрера продолжал вещать, опершись на локоть. При этом он постоянно сверялся со своими записями, которые аккуратной стопкой лежали перед ним. Трудно поверить, но он проговорил без остановки целых полтора часа, восхваляя Гитлера, но так и не сообщил, зачем он прилетел в Шотландию.

В этот момент Киркпатрика вызвали к телефону. Звонил министр иностранных дел с Даунинг-стрит.

– Вы уже допросили его? – спросил мистер Иден.

– Да, – мрачно ответил Киркпатрик. – Это, вне всякого сомнения, Гесс.

– А зачем он прилетел?

– Он проговорил без перерыва девяносто минут, но не сказал ни слова о цели своего прилета, – вздохнул Киркпатрик.

Киркпатрик вернулся в комнату Гесса, и заместитель фюрера продолжил свою речь. Он перешел к обзору политических отношений между Британией и Германией за последние сорок лет и стал доказывать, что законные требования Германии всегда натыкались на противодействие Британии.

Эта часть лекции грозила затянуться еще на полтора часа, но герцог Гамильтон, утомленный долгой дорогой и бесконечной обличительной речью Гесса, чуть было не уснул. Заметив, что он клюет носом, Киркпатрик поднял руку, чтобы остановить поток слов, и сказал, что эти вопросы можно будет обсудить потом. Он попросил Гесса четко сформулировать цель своего прилета в Шотландию, а также объяснить, зачем ему был нужен герцог Гамильтон.

Но Гесс не мог дать короткий, четкий ответ на этот простой вопрос.

Он что-то говорил и лишь потом сказал, что прибыл в Англию, чтобы убедить Уинстона Черчилля в том, что у Британии нет никаких шансов выиграть войну. Здравый смысл подсказывает, что ей надо начинать переговоры о мире. Разгромленная британская армия вынуждена была уйти из Европы, немецкие налеты на Англию становятся все мощнее, британские конвои, доставляющие на остров продовольствие, будут топиться все чаще и чаще, и население страны просто умрет с голоду. Эту страну ждет весьма мрачное будущее. Гесс сказал, что само небо послало Британии возможность спастись, начав переговоры о мире. После этого он замолчал, давая возможность своим слушателям осознать правоту своих слов.

– Скажите, не собирается ли Гитлер осуществить вторжение в Британию? – спросил Киркпатрик.

Заместитель фюрера ответил, что не знает, но тут же стал заверять Киркпатрика, что пользуется безграничным доверием фюрера. Гесс сказал, что он говорит от лица фюрера, который великодушно согласился заключить мир на следующих условиях: установление немецкой гегемонии на Европейском континенте и возвращение бывших немецких колоний, сохранение британской гегемонии на землях ее империи, которая останется в своем первоначальном виде и безопасность которой будет гарантирована Германией. И тут же он подчеркнул, что британскому правительству придется сменить премьер-министра, поскольку Гитлер отказывается вести переговоры с Уинстоном Черчиллем. А пока в Англии будут идти выборы нового премьера, Гесс потребовал, чтобы к нему приставили какого-нибудь немецкого военнопленного, освобожденного для этого из лагеря. Он будет выполнять обязанности его личного секретаря во время того, что он оптимистично назвал «предстоящей мирной конференцией».

Когда Гесс закончил говорить, было уже четыре часа утра, и на горизонте занималась заря. Измотанные и окаменевшие от долгого сидения, замерзшие и голодные, герцог Гамильтон и Киркпатрик покинули его и спустились по каменной лестнице на первый этаж замка. Ночная сиделка, дежурившая у заключенного пациента, который все еще нуждался в медицинском присмотре, на скорую руку приготовила им омлет.

В шесть часов утра они прилетели на аэродром Тернхауса. Через два с половиной часа Киркпатрик имел долгий телефонный разговор с министерством иностранных дел в Лондоне. Он подробно передал содержание своей беседы с Гессом.

К этому времени прилет Гесса уже обсуждался в столице на самом высоком уровне. Как только было подтверждено, что это действительно Гесс, догадаться о цели его прибытия не составило труда.

Киркпатрику сообщили, что правительство в растерянности – никто не знает, как надо поступить в данной ситуации. Тем временем Киркпатрика попросили держать пленника под наблюдением и сообщать о том, как он будет выглядеть, каковы будут его аппетит и поведение. Эта информация может потребоваться для последующих пресс-релизов. После этого разговора Киркпатрик продиктовал подробный отчет о своей беседе с Гессом, который был отправлен в Лондон специальным самолетом сразу же после того, как машинистка закончила его печатать.

Глава 13

МИРОВАЯ СЕНСАЦИЯ

Полет Гесса в Шотландию и его прыжок с парашютом был явной сенсацией. Если бы Энтони Иден полетел в Германию на «Спитфайре» и погиб, мир был бы поражен не меньше. Первым сообщить о подобной новости было заветной мечтой редактора любой газеты, особенно в ту пору, когда прессу держали на голодном пайке. Органы государственной безопасности подвергали печать строжайшей цензуре – нельзя было писать даже о погоде. Например, фотографии британцев, ликвидирующих последствия самого мощного снегопада за многие годы, были опубликованы лишь после того, как снег растаял.

Интересы безопасности требовали, чтобы факт прибытия Гесса сохранялся в тайне до тех пор, пока на самом высоком уровне не будут тщательно изучены все его последствия. Так что в воскресенье утром, в половине двенадцатого, Эрик Скофилд, генеральный управляющий газеты «Дейли рекорд», которая издавалась в Глазго, выгуливал по улицам Иглшема своих собак, что всегда делал по воскресеньям. Он и не подозревал, что прошлой ночью неподалеку отсюда разбился немецкий самолет.

Добравшись до Смити в Уотерфуте, расположенном недалеко от дороги Флоре, он с удивлением заметил, что повсюду стоят группки селян, которые что-то обсуждают между собой. Он подошел к одной из них испросил: