Бернард Хаттон - Секретная миссия Рудольфа Гесса. Закулисные игры мировых держав. 1941-1945

В 10 часов утра премьер-министр вызвал Энтони Идена, министра иностранных дел, на Даунинг-стрит и передал ему свой разговор с герцогом Гамильтоном.

– Если этот человек и вправду Гесс, то он мог просто бежать от нацистов, – сказал Черчилль. – Мы должны очень тщательно изучить это дело.

Министр иностранных дел имел долгую беседу с герцогом Гамильтоном. Он позвонил сэру Александру Кэдогану, а тот, в свою очередь, связался с Айвоном Киркпатриком в его офисе в Би-би-си. Киркпатрик был контролером европейских служб и первым секретарем британского посольства в Берлине с 1933 по 1938 год. Он был признанным специалистом по нацистскому движению и человеком, который мог опознать Гесса.

– Вы часто встречались с Рудольфом Гессом, когда работали в Германии? – спросил Александр Кэдоган.

– Да, часто, – ответил Киркпатрик.

– Знаете ли вы его настолько хорошо, чтобы опознать сейчас и наверняка?

– Я думаю, что узнаю его.

– Тогда немедленно приезжайте в министерство иностранных дел, – потребовал Кэдоган.

Машине Киркпатрика пришлось пробираться через поврежденные бомбами улицы, где руины и кучи обломков рассказывали мрачную историю о субботнем налете на Лондон. Измученные, пропотевшие, черные от сажи пожарные в сырых формах все еще боролись с огнем. Когда Киркпатрик добрался до министерства иностранных дел и был отведен в кабинет Кэдогана, было уже начало первого.

Кэдоган рассказал ему о человеке, который выдает себя за Рудольфа Гесса. В эту минуту к ним присоединился Энтони Иден, который ушел с совещания военного кабинета, чтобы обсудить этот вопрос. Министр иностранных дел сказал Киркпатрику, что перво-наперво надо однозначно установить, действительно ли этот человек – заместитель фюрера. После этого нужно будет взять у немца заявление, которое, быть может, он захочет сделать, и передать его в министерство иностранных дел.

Теперь все уже поняли, что если гауптман Хорн и вправду Гесс, то его прибытие в Англию является событием огромного политического значения, которым должно немедленно заняться правительство. Был отдан приказ, чтобы в Хендоне для Киркпатрика и герцога Гамильтона был приготовлен специальный самолет. Но, поскольку «Битва за Англию» была в полном разгаре, почти все самолеты, способные летать, были переданы военным, и самолет, который смог бы поднять в воздух двух пассажиров и пилота, был найден с большим трудом.

Так что Киркпатрик и герцог Гамильтон вылетели в Шотландию только в пять часов вечера в понедельник. Самолет – тот самый, на котором одиннадцать месяцев назад Черчилль, Бивербрук, Галифакс и генерал Исмей летали во Францию убеждать французское правительство не сдаваться, – был устаревшим и тихоходным. Сиденья с него сняли, и герцогу с Киркпатриком пришлось сидеть на старых плетеных стульях.

Самолет летел против сильного ветра, что снижало его скорость и сильно увеличивало расход топлива. Пилоту пришлось сесть в Каттерике, чтобы заправиться. Но тут они столкнулись с новой проблемой. Никто не знал, что они приземлятся здесь. Офицеры Королевского военно-воздушного флота никак не хотели поверить, что в этом допотопном аэроплане летят герцог Гамильтон и высокопоставленный чиновник министерства иностранных дел. Так что им пришлось долго ждать, когда руководству аэродрома удастся дозвониться до Лондона. И только после того, как оно убедилось, что пассажиры самолета их не обманывают, машина была заправлена и продолжила свой полет.

Примерно в это же время Гитлер приказал передать по радио сообщение, в котором утверждалось, что Гесс – душевнобольной.

Без двадцати минут десять самолет приземлился в Тернхаусе. Пассажиры его замерзли, устали и умирали от голода, но герцогу Гамильтону передали, что ему звонят из Лондона. На проводе – государственный секретарь по делам авиации.

– Ну и каков же результат? – спросил сэр Арчибальд Синклер. – Этот человек действительно Гесс?

– Я еще не видел его, сэр. Мы только что прилетели в Тернхаус.

– Немецкое радио сообщило, что Гесс пропал, – сказал сэр Арчибальд. – Как можно скорее допросите этого человека.

– До него еще ехать несколько миль, – заметил герцог.

– Езжайте и как можно скорее доложите мне о результатах, – потребовал сэр Арчибальд.

Даже не перекусив, два усталых путника отправились в замок Бьюкенен. Дело касалось безопасности государства, и герцог решил заменить шофера, который всегда его возил, на своего адъютанта. Но адъютант не знал местности и вскоре заблудился. Все указатели на дорогах были убраны, а жители окрестных деревень, которых поднимали с постели три человека весьма подозрительного вида – один был в штатском, другой – в летной форме, а третий – в форме офицера Королевского военно-воздушного флота, – принимали их за немецких шпионов и специально указывали не ту дорогу. Так что герцогу и его спутникам удалось добраться до замка Бьюкенен уже после полуночи.

В замке их с нетерпением ожидал комендант. Он провел их по холодному, мрачному коридору, который освещали голые электрические лампочки, а потом вверх по лестнице, пока они не добрались до массивной деревянной двери. За ней находилась небольшая комнатка с наклонным потолком. Гесс, одетый в серую фланелевую пижаму, которую выдавали офицерам британской армии, спал на железной кровати, укрывшись коричневым армейским одеялом.

Киркпатрик, знавший, какой пышностью и роскошью любили окружать себя нацистские набобы, молча оглядел пустую комнату. Потом он разбудил пленника, и заместитель фюрера, спросонья не сразу понявший, что от него хотят, узнал Киркпатрика и радостно его приветствовал. Наконец-то к нему явился человек, который сможет передать предложение о мире правительству Британии.

К тому времени он находился в плену уже более сорока восьми часов.

Глава 12

ПРЕДЛОЖЕНИЕ О МИРЕ

Гесс провел долгие часы ожидания, репетируя свою речь, в которой он передаст предложение о заключении мира. Он был немцем до мозга костей и взялся за это дело с типичной немецкой обстоятельностью. Многие-многие годы он произносил политические речи перед верными сторонниками режима, которые горячо аплодировали каждому его замечанию, – его манеру выступать можно было с полным правом назвать напыщенной.

И вот в этой-то, привычной для него, манере он принялся объяснять цель своего прилета Киркпатрику и герцогу Гамильтону. Ему казалось необходимым доказать своей немногочисленной аудитории, что фюрер решил проявить добрую волю и намерения его совершенно искренни.

Но в этом-то и была его ошибка. Измученные долгой дорогой герцог Гамильтон и Киркпатрик весь свой многочасовой полет проговорили между собой. Киркпатрик подробно рассказал герцогу о движении нацизма и его многочисленных недостатках и привел множество убедительных аргументов, почему он люто ненавидит Гитлера и считает его угрозой для всего человечества. Так что, когда Гесс пустился в свои разглагольствования и принялся восхвалять Гитлера, оба усталых гостя слушали его с безразличным видом. Более внимательный человек заметил бы, что его речь противна слушателям, но небритый заместитель фюрера продолжал вещать, опершись на локоть. При этом он постоянно сверялся со своими записями, которые аккуратной стопкой лежали перед ним. Трудно поверить, но он проговорил без остановки целых полтора часа, восхваляя Гитлера, но так и не сообщил, зачем он прилетел в Шотландию.