Луи Буссенар - По Гвиане

— Это кули, муше, она ушел, я ему дала тумака…

— Куда он ушел?

— Моя не знает…

Я вновь оказался бы в затруднительном положении, если бы господин Кент, одолживший мне шлюпку, не приказал гребцам — ссыльным арабам — отнести багаж домой.

Итак, я был спасен благодаря любезности этого славного военного надзирателя и в знак благодарности сердечно и крепко пожал ему руку.

Вот все, что можно рассказать о первых двадцати четырех часах, проведенных в нашей колонии. Несколько дней я буду отдыхать, ибо мне все время кажется, что у меня в голове еще отдается вибрация от гребного винта парохода, а в ногах еще чувствуются колебания палубы. Затем я тщательно изучу Кайенну и ее окрестности, прежде чем отправиться в глубь страны.

Целый день я оставался дома. Я слишком устал, чтобы совершать прогулки, а ведь, чтобы познакомиться с городом, лучше всего ходить пешком. Я не хотел ставить первую прогулку в зависимость от своих сил и осматривать лишь небольшую часть Кайенны, чтобы ни в коей мере не испортить впечатления, которое остается от любого предмета, увиденного целиком.

Все шло хорошо, и сегодня я смогу дать вам точный отчет об увиденном и поделиться своими впечатлениями.

Что бы ни говорили и ни писали, Кайенна не только красивый город, но здесь и весьма здоровые условия жизни. Я имею в виду не болотистые окрестности, где дважды в год свирепствует болотная лихорадка, — саму Кайенну она никогда не затрагивает.

Улицы в городе широкие, просторные и поддерживаются в образцовом порядке. Из-за того, что почва содержит много железа, проезжая часть окрашена в цвет охры. Издали улицы представляют собой такую же яркую картину в красных тонах, как песчаники в Вогезах[50].

Дома здесь очень красивые, чистенькие, добротные, с гармоничными линиями и окраской.

Я увлекся описанием улиц и домов города. Далее я расскажу о жителях Кайенны. Сейчас же я заполню пробел, поистине непростительный для путешественника. Я до сих пор даже не обозначил географическое положение страны; надеюсь, мои объяснения не окажутся слишком утомительными для читателя.

Французская Гвиана — часть обширной территории в Южной Америке, раскинувшейся между Амазонкой и Ориноко, между 2 и 6 градусами северной широты и между 52 и 57 градусами западной долготы от Парижского меридиана.

На северо-западе и западе границей Французской Гвианы служат река Марони, отделяющая ее от Нидерландской Гвианы, и малоизвестные внутренние области, расположенные по другую сторону Риу-Бранку. На северо-востоке французскую колонию омывает Атлантический океан. Что касается ее южной границы, то она до сих пор еще далеко не определена. И вот почему.

В прошлом южная граница Французской Гвианы проходила по Амазонке, что вполне естественно. К сожалению, злополучный Утрехтский договор[51] в одной из своих статей предоставил Португалии исключительное право судоходства по реке, передал в собственность той же державе территорию, именуемую «землями Северного мыса», и установил границу между Французской и Португальской Гвианой по реке, которую знаменитый мореплаватель Винсенте Пинсон[52] назвал своим именем.

С тех пор эта граница стала предметом спора между Францией и Португалией, поскольку дипломаты лиссабонского двора намеренно перепутали реку Винсенте Пинсон (за которой один-два географа сохранили ее первоначальное название Жапок) с рекой Ояпок. Между тем устье реки Винсенте Пинсон находится около Северного мыса, примерно на 1°55′ северной широты, тогда как устье реки Ояпок расположено около мыса Оранж, на 4°15′ северной широты, то есть на двести километров ближе к Кайенне.

Мадридский договор от 29 сентября 1801 года установил границу между двумя соседними колониями по реке Карапанатуба, на 0°10′ северной широты, а по Амьенскому договору[53] граница была отодвинута на север и прошла по реке Арауари, устье которой находится южнее Северного мыса, на 1°15′ северной широты.

Как бы то ни было, согласно статье 107 Венского договора (от 9 июня 1815 года) и конвенции, подписанной в Париже 28 августа 1817 года во временное исполнение данной статьи, Французская Гвиана была возвращена Франции только до реки Ояпок; решение вопроса относительно спорной территории между Ояпок и Амазонкой было отложено. Этот вопрос до сих пор не решен, и территория в двести километров, на которую ныне претендуют Франция и Бразилия, является фактически ничейной, хотя и та и другая сторона считают себя ее законными владельцами. Она не имеет даже названия и именуется просто «спорной территорией». Раньше такое положение вещей не имело никакого значения. В Гвиане нередко встречаются непроизводительные и пустынные земли. Беглые рабы из Бразилии переправлялись через Амазонку и, преодолев ужасные опасности и неописуемые трудности, достигали «спорной территории». Они просто-напросто обосновывались на этой земле, где рабовладельцы не решались их разыскивать.

Ныне положение изменилось. После того как в Гвиане было найдено золото, земли здесь приобрели такую цену, на которую прежде не рассчитывали самые убежденные оптимисты. На этой территории есть аллювиальное золото и золотые жилы. Кто же будет сдавать в концессию те или иные участки? Если же отважные золотоискатели на свой страх и риск начнут разрабатывать здешние месторождения, то кто утвердит их право собственности? К какому правительству они смогут обратиться для разрешения спорных вопросов? А если у них отберут землю силой, кто их защитит? Они, как говорится, повиснут в воздухе между… двумя правительствами. И все это из-за того, что некоторые озлобленные и недобросовестные политики намеренно спутали реку Винсенте Пинсон (Жапок), как прямо указано в тексте, находящемся у меня перед глазами, с рекой Ояпок, которую португальский мореплаватель никогда не называл своим именем! Следовало бы незамедлительно устранить столь вопиющую несправедливость. Для этого не нужны дипломатические тонкости. Правительству Французской республики достаточно попросить (а если нужно, то и потребовать) точного и честного выполнения договоров, заключенных еще монархами, которые делили между собой народы, как скот, и резали территории, как куски пирога.

После этого краткого и необходимого отступления вернемся к Кайенне. Продолжаю мое повествование. Город стоит на правом берегу реки Кайенны, у оконечности острова того же наименования, который окружен морем, Маюри и рекой Тур де л’Иль и расположен на 4°56′ северной широты и 54°35′ западной долготы от Парижского меридиана. К востоку от него находится небольшая бухта Мон-Табо, а к югу — пролив Лосса шириной в двенадцать метров, который с двух сторон выходит к морю. Заселенная часть Кайенны равна примерно 125 гектарам. В городе 8000 жителей. Порт расположен в устье реки и может принимать суда водоизмещением до 500 тонн с осадкой в 4,25 метра.