Карибские дневники Аарона Томаса, 1798 - 1799 - Станислава Радецкая

Капитан:

— Он мог бы так сделать, записав на мой счет, но не на ваш. И не на счет Клайда, я уверен в этом.

NB. Затем я упомянул о визите к лорду Гейджу[3], адмиралу Маккензи[4] и лорду Эрдли[5], circa La Commisare.

Капитан:

— Это можно выучить в три месяца, всего лишь за полгода нужно приобрести репутацию, как у [C]. Вам лучше бы быть повнимательней и учиться.

А.Т.:

— Я крайне почтительно благодарю вас, сэр. Если я не добьюсь в этом успеха, то мой нынешний план – после окончания войны отправиться в Ливорно посредником при сделках, или остаться здесь и заняться торговлей. Однако скромная независимость дома мне приятней, чем грандиозные планы на чужой земле.

Суббота, 11 августа 1798

Воскресенье, 12 августа 1798

Прошлой ночью на судне поднялась суматоха из-за Пэг Робертс, та напилась и ругала всех на чем свет стоит и лезла драться. В полночь помощника хирурга подняли осмотреть сломанный большой палец у одного из моряков; его сломала Пэг, как он сказал, пока он ее отпихивал

В пять вечера этого человека (старого Дана, помощника канонира) вызвал на квартердек капитан Харви и поинтересовался, что за дела творились вчера на корабле. Тот ответил непечатно, и капитан приказал заковать его в кандалы за неуважение к старшему по званию. Уверен, что один из его ответов был, что эта дама путалась прошлой ночью с семнадцатью мужчинами, в то время, как ее муж был на вахте. И если его накажут за эту шлюху, то он ее убьет.

Понедельник, 13 августа

Уильям Дан, помощник канонира, наказан дюжиной плетей за драку с Пэг Робертс (шлюхой Вудкока) в пятницу вечером; наказан морской пехотинец Майкл Берн - девять плетей за то, что прошлым вечером ворчал на лекарство доктора и проч; наказан юнга Скиппер - двенадцатью плетьми по спине, за то, что вчера дал моряку по имени Гэйтер полджилла рому, чтобы тот выстирал ему одежду.

В этом случае есть нечто особое. Юнгам полагается ром, и, если они пьют его, то часто пьянеют. Следовательно, понятно, что они могут поделиться им с теми, кто им постирает и починит одежду, и многие юнги на кораблях продают ром. Но именно этот паренек был высечен за то, что отдал ром моряку, который сделал за него работу. Можно посудить, что наказание это послужит приказом остальным юнгам, что они должны пить свой ром сами и, соответственно, напиваться сами. Что ж, лучшее, что можно сказать: это лишь подстегнет пьянство.

Вчера (и не раньше) капитан приказал всем мичманам давать отчет о дневной работе, пока мы не пристанем к берегу, и отчитаться о ежедневной работе с тех пор, как мы покинули Тортолу. Это настолько ошеломило всех мичманов, что один из них, не ведший счисления пути, предложил капитанскому слуге один джо за бумагу, что висит в каюте капитана и на которой расписана поденная работа. Поскольку за невнимательность мичманов он заставляет их всех все время нести вахту.

В четыре дня Уильяму Дану, помощнику канонира, было приказано встать часовым у питьевого бочонка; вторая часть наказания за нахальное обращение к капитану вчера вечером.

В девять утра капитан отправил только что выпоротого Майкла Берна продолжать свою работу, делать ставни на окна каюты. В ответ тот послал вместе со своим чернокожим слугой записку капитану, что слишком болен, чтобы работать. Последний немедленно ответил, что если Берн не примется за работу, то он засучит рукава и тотчас прикажет вновь его высечь, так как он болен разве что упрямым ворчанием. Майкл Берн отправился работать.

Так много крыс на корабле, что каждую ночь я вижу, как мальчишки выуживают их из трюма, сидя на комингсе у люка в трюм между палубами. С тем же сосредоточенным видом, какой я видел у рыболова на берегу реки

На нить они насаживают наживку, которую обматывают просмоленной паклей. Крыса хватает наживку, и ее зубы застревают в ней, после чего эту тварь можно вытаскивать наружу. Они раскладывают приманку среди канатов, как только стемнеет

Вторник, 14 августа 1798

Широта: --

Долгота: --

Сегодня Хилльярд рассказал мне, что в 1759 году служил на семидесятичетырехпушечном корабле «Белона»[6], и, когда команда получила свои деньги, на борт разрешили подняться женщине, которая хотела продать три бочонка с элем, однако в двух из них был джин. Каптенармус обнаружил обман, выбил у обоих крышку, и жидкость полилась на палубу. Корабль в тот миг слегка накренился, джин потек на подветренную сторону, и когда команда увидела это, то люди легли на живот и выпили столь много, сколько смогли слизать, но пятнадцать или двадцать человек, более проворных и расчетливых, прыгнули за борт и подставили рты под шпигаты, откуда потоком лился джин. Таким образом они наглотались его настолько, что девятеро в три минуты потеряли сознание, пошли ко дну, как медный чайник, наполненный водой, и утонули. Остальных подобрали лодки, но они были так пьяны, что их пришлось поднимать на борт с помощью лебедки.

В пять вечера поднялся довольно-таки свежий ветер, но такой сильный, что брамсели поднимать не стали. Казначей отправился облегчиться в палубный гальюн, который в тот момент был