Дмитрий Зубов - Тень люфтваффе над Поволжьем. Налеты немецкой авиации на советские промышленные центры. 1942–1943

Начальник штаба МПВО Горького майор Антропов, подводя итоги налета, с горечью написал: «В результате налета сильно пострадал ряд основных цехов автозавода и завода 466, что отразится в целом на работе завода. Для восстановления разрушенных цехов потребуется продолжительное время». Хотя директор ГАЗа Лившиц в своем приказе по заводу объявил 5 июня «нормальным рабочим днем», всем было ясно, что крупнейшее предприятие Поволжья полностью выведено из строя[71].

Примерные данные, поступившие от участковых формирований МПВО, показывали, что в результате бомбежки в городе пострадал 271 человек, в том числе 61 погиб и 210 получили ранения и контузии[72]. При этом 17 трупов не подлежали опознанию. Горьковский автозавод сообщил о 110 пострадавших[73]. Однако эти данные являлись явно преуменьшенными. Во-первых, точное число работавших в ночной смене осталось неизвестным, между тем многочисленные завалы, особенно на главном конвейере, не позволяли произвести какой-либо полный осмотр цехов. Во-вторых, от многих людей, оказавшихся в эпицентре взрывов и пожаров, практически ничего не осталось, либо были найдены только фрагменты тел. В-третьих, начальники цехов и участков к подсчету погибших относились безответственно, сообщая совершенно противоречивые и составленные наспех данные, их гораздо больше волновали многочисленные повреждения оборудования. Поэтому установить точное число убитых уже не представляется возможным, но можно предположить, что речь идет о цифре не менее 200–250 человек. Причем среди погибших были начальники цехов ковочных машин и прессового Китаев и Лышков, а также заместитель начальника штамповального цеха № 1 Г. Масленников.

В местные штабы МПВО, помимо всего прочего, поступали и все новые сообщения о невзорвавшихся авиабомбах. Даже в нагорной части города, в Ворошиловском районе на улице Инженерной (ныне проспект Гагарина), были обнаружены четыре неразорвавшиеся фугаски. Прибывшие саперы замерили их, и оказалось, что бомбы имеют диаметр 25 сантиметров и длину 120 сантиметров. Поэтому их идентифицировали как SC50[74]. На той же улице, в 100 метрах западнее дома № 18, обнаружили несработавшую зажигательную бомбу Brand C50A. По счастливой случайности в районе никто не пострадал. В Ленинском районе саперам пришлось обезвреживать десять фугасных бомб крупного калибра.

Уже ранним утром 5 июня штаб Горьковского корпусного района ПВО на скорую руку составил донесение, в котором указал, что «в ночь 4–5 июня 43 г. с 22.50 до 1.43 противник мелкими группами (2–3 самолета) и одиночными самолетами в количестве 35–40 бомбардировщиков типа Хе-111, Ю-88 и Ф-В «Курьер» совершил налет на пункт ПВО Горький». Начальник штаба МПВО майор Антропов подготовил свою оперативную сводку, в которой написал, что якобы «всего в налете участвовало до 45 самолетов противника типа «Хейнкель-111», Ю-88 и Ф-В «Курьер», из коих прорвались на город около 20 самолетов»[75].

Все это ни в коей мере не соответствовало действительности. Было совершенно неверно определено количество бомбардировщиков, а утверждение о прорыве лишь двадцати из них было очередной попыткой оправдаться и показать «эффективность» противовоздушной обороны. Во время отражения налета зенитная артиллерия корпусного района израсходовала свыше 22 000 снарядов, в том числе 20 115 среднего и 1940 малого калибра. Однако общая плотность огня оказалась небольшой, так как по небу интенсивно палили батареи, находившиеся в районе городов Коврова, Дзержинска и Балахны, хотя над последней бомбардировщики вообще не появлялись. Аэростаты заграждения тоже оказались малоэффективными. Из двадцати пяти поднятых в небо семь было расстреляно и уничтожено, в том числе к концу налета над Автозаводским районом уцелело всего пять аэростатов. При этом части ПВО также понесли потери, в 784-м зенап были убиты два и ранены четыре человека, выведен из строя один ПУАЗО-3 и одно 76-милиметровое орудие образца 1914 года[76].

Первый массированный налет сразу же выявил множество недостатков в организации ПВО Горького. Маневрирование огнем зенитной артиллерии оказалось слабым. Подразделения медленно переходили от заградительного огня к сопроводительному и наоборот. Так же медленно осуществлялись переносы огня с одной завесы на другую. Распоряжения и приказы если и приходили в подразделения, то с большим опозданием и не соответствовали реальной обстановке. Командиры дивизионов, связанные субординацией, ждали распоряжений свыше и действовали нерешительно. Быстро выявилась нецелесообразность размещения КП зенитных полков в подвальных помещениях городских зданий, так как они сразу же оказывались в зоне бомбардировки при нарушенной связи, а то и в завале, что не способствовало успешной организации управления огнем. В результате зенитчики не только не смогли сбить ни одного бомбардировщика, но оказались бессильны и против осветительных бомб. «Люстры» спокойно опускались на завод, ярко освещая район бомбометания.

Отдельные инициативные товарищи, не полагаясь на защиту зенитчиков, решили собственными силами организовывать своего рода объектовые силы ПВО. Директор станкозавода № 113 организовал из состава 1-го отряда ВОХР, охранявшего предприятие, две группы по семь бойцов с винтовками «для расстрела сбрасываемых светящихся ракет». Но вряд ли подобные меры могли сильно изменить ситуацию.

Словом, оставалось только молиться, что немцы решат ограничиться одним налетом, как это уже бывало в прошлые годы… Утром 5 июня товарищ Сталин, как обычно, мирно спал, но был разбужен охраной, что случалось только в самых экстренных случаях. Узнав о внезапном налете германской авиации на Горький и разрушении главного конвейера ГАЗа, вождь пришел в ужас. После чего тут же лично от руки, что было неслыханным случаем, написал постановление ГКО № 3524, в котором приказал немедленно сформировать комиссию по расследованию причин невыполнения задач Горьковским корпусным районом ПВО. В ее состав были включены глава НКВД генеральный комиссар госбезопасности Лаврентий Берия, шеф НКГБ В.Н. Меркулов, секретарь ЦК ВКП(б) А.С. Щербаков, председатель Моссовета В.П. Пронин и командующий ПВО территории страны генерал Михаил Громадин.

Уже сам состав комиссии говорил о том, какое значение руководство страны придавало Горькому и его военным предприятиям. Председателем комиссии, естественно, был назначен Берия, так что кое-кому следовало ждать грозы[77]. Своего любимого Лаврентия Сталин посылал только на особо важные задания.