Дмитрий Зубов - Тень люфтваффе над Поволжьем. Налеты немецкой авиации на советские промышленные центры. 1942–1943

После успешной бомбежки немецким экипажам предстоял длительный путь домой. Поскольку при полете на высоте 4000 метров в кабинах вскоре становилось очень холодно, большинство самолетов, выйдя из зоны зенитного огня, снижались до 3 километров и ниже. Летчики снимали кислородные маски и смогли расслабиться. Благо советское командование не вело никакого преследования уходящих бомбардировщиков. Поскольку дело было в июне, уже вскоре после полуночи небо на востоке начинало светлеть. Теперь свободные от работы члены экипажей могли почитать газету или выкурить сигарету, снимая пережитое напряжение.

В период с 00.30 до 02.00 по берлинскому времени немецкие бомбардировщики один за другим приземлялись на своих аэродромах. Так, Не-111Н 1G+FS из 8./KG27 совершил посадку в Орле в 01.00, проведя в воздухе 283 минуты. Экипаж отчитался в бомбометании с высоты 4000 метров, а также о том, что над целью были «отмечены зенитный огонь, прожектора, ночные истребители». Не-111Н 1G+EL из 3./KG27 приземлился на аэродроме Орел в 01.50, продолжительность вылета составила 360 минут, то есть ровно 6 часов. Не-111Н 1G+DP из 6./KG27 сел в 00.45 на аэродроме Домнино после 4 часов 45 минут полета, преодолев общее расстояние 1550 километров[64]. А Не-111 6N+ЕК фельдфебеля Хельмута Абендфотха из I./KG100, выполнившего 357-й боевой вылет, приземлился на аэродроме Брянск в 01.25 после 312 минут полета[65]. На эту же базу возвращались и «Юнкерсы» II./KG51. В частности, Ju-88A-4 9X+PN Ханса Грот-тера сел в 00.50. Продолжительность вылета составила 305 минут[66].

На свою базу возвращался и Не-111Н 1G+NN, в котором летел Вольферсбергер: «После пересечения линии фронта бортмеханик и бортрадист покидают свои огневые точки и снова приступают к своим обычным обязанностям. Механик проверил, все ли в порядке в бомбоотсеке, и следит за количеством горючего и масла. Время от времени видны другие машины с включенными навигационными огнями, которые также стремятся вернуться на родной аэродром.

Мы тоже включили навигационные огни и сообщили, что приземлимся через 12 минут. Впереди уже светятся посадочные огни, и мы на небольшой высоте приближаемся к аэродрому. Шасси выпущены, и, пролетев над краем летного поля, мы приземляемся около первых огней, указывающих взлетно-посадочную полосу. Все, мы снова на земле. Пожалуй, так думает каждый, в то время как его самолет рулит к своей стоянке и останавливается.

Там нас уже ждет старший техник, который получает машину обратно в свое распоряжение. Хорошо, что она не получила никаких повреждений от зенитного огня. Мы выбираемся из самолета и рассказываем товарищам из наземного персонала о налете и достигнутых результатах. В наших успехах их доля значительная, если машина хорошо подготовлена. Затем мы неторопливо идем к вышке управления полетами, где нас уже ждут автомобили, там мы встречаем другие экипажи, и начинается оживленный обмен мнениями о налете и его успехе, а также о том, что каждый видел во время вылета.

После посадки последнего самолета мы отправляемся на командный пункт, где представляем боевые донесения дежурному офицеру. Рапорты краткие и точные, отражают ситуацию в зоне боевых действий. Затем поесть и в кровать. При этом все благодарят Бога за то, что пережили еще один вылет, и втайне жалеют тех, кто пострадал при налете.

Какое жестокое дело, если подумать, война, которая часто вызывает внутренний конфликт: самолет мирно парит в лунном свете под оком всемогущего Бога, и как жестоко и непреклонно смерть пожинает свою жатву, когда створки его бомбоотсека открываются и бомбы поражают цели. Но надо спать, завтра снова будет налет на Горький»[67].

«В результате налета серьезно пострадал ряд основных цехов»

В то время как немецкие летчики делились свежими впечатлениями о налете и ложились отдыхать, в 700 километрах к северо-востоку, в Горьком, бушевали вызванные ими пожары. Когда в городском штабе МПВО осознали масштабы случившегося на ГАЗе, туда было выслано все, что имелось под рукой. Для ликвидации очагов пожаров прибыли 44 автонасоса, 5 пожарных поездов и 4 оперативные группы пожаротушения. Тушением лично руководил заместитель начальника Управления пожарной охраны УНКВД Горьковской области капитан Грачев. Ликвидация очагов пожаров в течение двух часов была затруднена повреждениями водопровода. Автонасосы работали от трех водоемов, протянув длинные рукавные линии, давление воды в которых оставляло желать лучшего. Около 03.00 утра героическими усилиями ремонтников водоснабжение на большинстве участков было частично восстановлено, а еще через три часа вода худо-бедно подавалась на все очаги.

Только к 07.30 большинство пожаров было локализовано, однако огонь по-прежнему полыхал в главном механосборочном и литейном корпусах ГАЗа. Дым огромными столбами поднимался в небо, и все жители города и окрестностей понимали, что на автозаводе творится нечто ужасное. Лишь около 13.00, то есть через 12 часов после бомбежки, удалось локализовать пожары и на этих участках. При этом из личного состава пожарной охраны три человека получили тяжелые и три легкие ранения[68].

После этого руководство завода смогло оценить масштабы полученных разрушений. На фоне дымящихся развалин особенно выделялся механосборочный корпус. В огромном здании были разрушены и выгорели 80 % производственной площади. Тяжкое зрелище представляли сплошные завалы на площади в 11 500 квадратных метров. Это было месиво из рухнувших железобетонных плит перекрытий, колонн, деформированных огнем металлоконструкций, трубопроводов, остатков технологического оборудования и деталей машин. Прямыми попаданиями авиабомб были причинены значительные повреждения и разрушения фундаментам строительных конструкций, фундаментам под оборудованием и подземному хозяйству цехов. При пожарах были полностью выведены из строя внутренняя ливневая канализация цехов, промразводки, вентиляция, силовая и осветительные разводки, моторы технического оборудования[69]. Тут и там валялись обгоревшие лохмотья и фрагменты человеческих тел, на уцелевших фермах висели оторванные руки и ноги. От многих рабочих, оказавшихся в момент бомбежки на своих местах, практически ничего не осталось.

Сильные повреждения получил и литейный корпус. В цехе серого чугуна взрывами и пожарами были разрушены стержневая, отделение формовки, конвейер № 6, земледелка и бытовые помещения. Полностью уничтоженным оказался цех ковкого чугуна. Также сильно пострадали от огня и взрывов фугасных бомб прессово-кузовной, арматурно-радиаторный, рессорный и кузнечный цеха. На Автозаводской ТЭЦ в результате пожара были уничтожены галерея торфоподачи, бункерная галерея, самососная площадка, зольное помещение, запасной склад торфоподачи, кровля и распределительные устройства. Тем не менее сами турбогенераторы и котлы каким-то чудом уцелели, и работа станции могла быть восстановлена в относительно короткий срок. В соседнем углекислотном цехе был полностью разрушен склад баллонов. В термическом цехе № 2 огонь частично уничтожил крышу, оборудование и бытовые постройки. В механосборочном цехе № 2 сильно пострадали 6-е отделение и конвейер, сгорела и обрушилась крыша. В механосборочном № 3 в результате мощных взрывов и пожара были уничтожены 20 станков и водопроводная колонка, обрушился угол здания. Местами металлические переплеты стен и фонарей сильно деформировались от сгорания деревянной светомаскировочной обшивки[70].