Мария Грей - Мой отец генерал Деникин

«Временное» назначение Деникина в Варшаве затянулось. Рутинная работа оставляла много времени для работы над статьями в разные газеты. По приезде в столицу его ждал сюрприз — в качестве гонорара за свои «корреспонденции» с Дальнего Востока в газету «Новое время» он получил «астрономическую» сумму в 5000 рублей! Он побаловал свою старую мать, маленькую Асю, оставшуюся сумму положил в банк, где она не переставала округляться благодаря новым статьям. Чувствуя себя «богатым» и в данный момент ненужным в армии, Антон — после долгих шести лет службы и войны — начал мечтать об отпуске. Ему дали четыре месяца с правом провести их за границей. С июля по сентябрь Антон объезжает Берлин, Вену, Париж, Рим и Венецию. На пути домой он останавливается на несколько дней в швейцарских горах. Больше всего ему понравилась Италия, только о ней он упомянул в адресованном своей невесте письме 22 апреля 1916 года: «В одном только вопросе проявляю недостаточно патриотизма, каюсь: когда думаю об отдыхе после войны, тянет к лазурному небу и морю Адриатики, к ласкающим волнам и красочной жизни Венеции, к красотам Вечного города. Когда-то, 10 лет тому назад, я молчаливо и одиноко любовался ими…»

Уставший от немецкой, французской и австрийской экзотики или просто почувствовав недостаток денег, полковник вернулся в Варшаву в начале сентября 1906 года, на «тридцать семь дней раньше», как он отметил в своем послужном списке… Он напомнил о себе ответственному за назначения в несколько развязной, как он признавался, манере. Ответ не заставил себя ждать. «Мы предлагаем полковнику Деникину пост начальника штаба 8-й Сибирской дивизии. Если он откажется, он будет вычеркнут из списка кандидатов». Принуждать старших офицеров соглашаться на тот или иной пост, особенно в Сибири, было не принято. Возмутившись, полковник коротко сформулировал свой ответ: «Нет!», проявив затем беспокойство касательно реакции своих корреспондентов. Но напрасно. Ему было сделано новое, вполне приемлемое предложение, и никакого намека на принуждение. И вот он — начальник штаба 57-й резервной бригады. Не дивизия, а простая бригада? Дело в том, что эта бригада, состоявшая из четырех полков, в каждом из которых было по два батальона, ничем не отличалась от дивизии. Место будущего назначения — Саратов привело в восторг как самого Антона, так и его мать, поехавшую вместе с ним: наконец они своими глазами увидят то место на берегу Волги, где около века тому назад появился на свет Иван Ефимович Деникин.

Глава VIII

ВРЕМЯ МЕЖДУ ВОЙНАМИ

По дороге в Саратов Деникин остановился в Санкт-Петербурге. Он хотел составить представление о различных политических партиях, чьи программы оказывали влияние на армию.

Меньшевики, большевики и социалисты-революционеры стремились к радикальному изменению режима. Первые две партии считали себя последователями Карла Маркса. Будучи первоначально едиными, они затем разделились на две отдельные партии. Большевики проповедовали немедленные действия и беспощадный террор, в то время как меньшевики, считая русский народ недостаточно «зрелым», полагали необходимым какое-то время подождать. Чтобы численное преобладание рабочего класса могло решить исход восстания, индустриальное развитие страны должно быть достаточно высоким.

Здесь необходимо сделать небольшое отступление. Идея запаздывающего развития России в начале века как в индустриальном, так и в коммерческом плане остается чрезвычайно распространенной на Западе. Но она в высшей степени не соответствует истине. Начиная с 1890 года благодаря бакинскому месторождению Россия вышла на второе место по мировой добыче нефти. Донецкий бассейн давал к 1890 году 2 миллиона тонн угля, а в 1900-м — 11 миллионов тонн. Производство стали увеличилось с 590 000 тонн до 3 миллионов. Протяженность железных дорог была 30 600 км в 1890 году и 54 000 км — в 1900-м. В результате реформ, проведенных Сергеем Витте, возросло производство легкой и тяжелой промышленности. В 1914 году французский экономист Эдмон Тери утверждал: «Если в 1912–1950 годах великие европейские страны будут развиваться такими же темпами, как в 1900–1912 годах, то к середине этого века Россия займет в Европе доминирующую роль как с точки зрения политической, так и с точки зрения экономической и финансовой». А позднее советский физик Орлов, член Армянской академии наук, признает: «Дореволюционная Россия занимала пятое место в мире по объему производства и первое место — по темпам промышленного развития». Постоянный прирост населения, составляющий 18 % в год, позволял рассчитывать, что к 1950 году народонаселение составит около 300 миллионов. В 1907 году число рабочих достигало 2 миллионов и продолжало быстро расти. Все это объясняло «постепенство» меньшевиков.

Социалисты-революционеры, последователи «народников» прошлого века, делали ставку на крестьянство, стремясь к тому, чтобы революция приняла крестьянский характер.

Две умеренные партии — социалисты-трудовики и народные социалисты мечтали о бескровном изменении режима.

Либеральная партия, не стремившаяся к революции, была образована в 1905 году. Эта партия, называющая себя конституционно-демократической, или партией кадетов, состояла в основном из интеллигенции. Ее члены — учителя, врачи, юристы, студенты надеялись когда-нибудь побудить самодержца Российской империи принять парламентскую систему, аналогичную парламентской системе Франции. Некоторые были готовы довольствоваться монархическим строем английского типа.

Существовала также партия октябристов, созданная после появления известного «октябрьского манифеста». Октябристы считали, что либерализм в России не должен идти дальше создания Думы и принятия конституции.

Русские монархисты и члены Союза русского народа показали себя яростными сторонниками автократии.

Деникин добросовестно изучил программы всех партий, и ни одна его не удовлетворила. Он считал все же, что программа партии кадетов была наименее неприемлемой. Деникин отправился в Саратов, более чем когда-либо убежденный в том, что будет держаться вне политики.

Казанский военный округ, куда входил Саратов, был одним из самых больших в европейской части России. В отличие от других частей страны, спокойствие здесь так и не восстановилось, и армия была вынуждена выполнять функции жандарма: в военных трибуналах судили за преступления и проступки, совершаемые гражданскими лицами, если они квалифицировались как анархисты. В Санкт-Петербурге считали, что правление необходимо поручить «сильной личности», и назначили командующим округом генерала Сандецкого, сторонника крутых мер. С первых же дней своего прибытия Деникин понял, что террор царит не только в гражданской сфере, но также и в военной.