Адольфо Камински, фальсификатор - Сара Камински
«Алия Бет» и Хагана вместе организовали эту акцию. Купили американское судно и впервые в истории отправили на нем не сотни, а тысячи пассажиров прямо в Палестину. Более 4500 человек тайно пробрались на юг Франции. В городке Пор-де-Бук взошли на борт «Эксодуса» с твердым намерением не поддаваться британским властям, не соглашаться на отправку в киприотский лагерь и непременно высадиться в Палестине.
Беженцам это не удалось. Как только мы узнали, что британцы атаковали «Эксодус» в открытом море, многих ранили, некоторых убили, силой выволокли пассажиров из кают и в трех плавучих тюрьмах повезли обратно, все подпольщики вместе с другими многочисленными протестующими немедленно отправились в тихий и мирный Пор-де-Бук. Я тоже поехал с ними.
Лето, все на каникулах. Жара нестерпимая. Постоянно хотелось пить. Жизнь в Пор-де-Бук замерла, поскольку городок не готов к подобному скоплению людей. Улочки и пляжи запружены народом. На каждом углу встречал знакомых, бывших скаутов, участников Сопротивления. Все напряженно вглядывались в горизонт, ожидали прибытия британских судов. В порту не протолкнуться: толпа журналистов. И полиция в полном сборе. Ожидание затянулось. Один день сменялся другим, точно таким же, неотличимым. Манифестации, дежурство в порту, пляжи, прогулки, и так по кругу. После длительного одиночества в темноте фотолаборатории я, можно сказать, оказался на курорте. Яркое солнце. И все мои друзья собрались. Они с таким удовольствием купались, лежали на песке, загорелые, мускулистые, отлично сложенные, что я вдруг осознал свою неуместность, даже неполноценность. В двадцать один год я и плавать-то не умел. Моря не видел с тех пор, как меня отправили на каникулы в Берк, лет в восемь. Зато Хагана научила меня управлять небольшим самолетом. Я изготовлял взрывчатку, подделывал любые документы на свете, преодолевал какие угодно технические трудности. Однако к веселью друзей присоединиться не мог и с горечью почувствовал, что напрасно потерял четыре года жизни…
На пляже, в кафе, в гостинице, везде и всюду, постоянно, не умолкая говорили о будущей нашей Стране. Мы сами ее создадим по образу и подобию нынешнего благословенного Братства в Пор-де-Бук. Она станет оплотом Свободы и Равенства. Нам не терпелось зажить в ней. Я и сам не заметил, как увлекся этой идеей, хотя прежде не разделял убеждений сионистов. Поверил, что страна, где евреев никто не станет преследовать, откуда их никогда не изгонят, должна появиться на карте мира. Страна, где законодательство и общественное мнение будут защищать любого человека, вне зависимости от его вероисповедания, цвета кожи, происхождения. За долгие века гонений и бесприютности мы заслужили кров и покой. Пора исцелить наши раны. За такое государство стоило бороться. Мы не сомневались, что битва за «Эксодус» последняя. Что она непременно увенчается победой. Возможен разрыв дипломатических отношений между Великобританией и Францией, поскольку последняя отказалась применять насилие к беженцам. Вот Лондон, наверное, взбесился! Сто сорок тысяч человек в лагерях для перемещенных лиц объявили голодовку в знак солидарности с пассажирами «Эксодуса». Газеты ежедневно освещали неправомерные действия британцев. Мировая общественность всколыхнулась, поддержала нас. Я знал: Англия сдастся, уступит. Наверняка. Мы с товарищами напряженно ждали. Сильные, сплоченные. Мы впишем в Историю новую страницу. По-настоящему изменим мир. Заложим фундамент собственного государства. Будущее пьянило, кружило нам головы. Здесь, в Пор-де-Бук, и впрямь творилось нечто важное, судьбоносное.
Мы ждали неделю и поневоле признали очевидное: ничего не изменилось. Чуда не произошло. Судьба пассажиров «Эксодуса» решится нескоро, а между тем другие многочисленные беженцы ждали от нас помощи, другие корабли готовились к плаванию. Прощайте, большие надежды и уютные пляжи! Мы получили новый приказ: продолжать подпольную деятельность «Алия Бет», удвоить число рейсов и прежде всего позаботиться о страдальцах с «Эксодуса», когда их отпустят. Мне предстояла невиданная, непосильная нагрузка. Руководство решило наводнить киприотские лагеря народом свыше меры, пусть Лондон с ними не справится и запаникует.
Единственные передышки, что я позволял себе, – вечеринки у Жака Лазаруса по прозвищу Капитан Жакель. И вот Эрнест предложил пойти к нему на ужин вместе. Лазарус был некогда профессиональным военным, офицером. Петен разжаловал его. Тогда Жак ушел в подполье и организовал на юге партизанский отряд, а затем и Еврейскую боевую организацию. Как ты, наверное, помнишь, они с Эрнестом вместе выбрались из поезда, что вез их в Аушвиц. Я не был ветераном Второй мировой в полном смысле слова, но ходил к Лазарусу в гости, чтобы повидаться с друзьями. Большинство участников Сопротивления так или иначе помогали тайной репатриации, а потому знали, что я работаю на Хагану.
Вечером Эрнест заехал за мной на машине. Как всегда, не один. С ним повсюду таскался один из подпольщиков, Исидор, неизменно меня раздражавший. Сколько раз я твердил Эрнесту, что адрес лаборатории никто не должен знать, кроме него, Пьеро и Мсье Поля! Эрнест меня не слушал и всегда поступал по-своему, как левая нога пожелает. Утром притащил мешок оружия, вечером приперся с приятелем… Нет уж, это слишком, хватит! Я устроил ему беспримерный скандал и наотрез отказался ехать с ними. Из-за таких приступов ярости меня считали сварливым, неуживчивым человеком. Эрнест умудрился успокоить меня и уговорить, клятвенно пообещал, что заберет свои «вещички» в ближайшее время.
На ужин к Лазарусу собрались все друзья и знакомые. Среди гостей была Этти, сестра Жирафа, давняя сподвижница «Шестерки», пробивная, активная участница марксистского кружка. Она все подавала мне знаки, что хочет поговорить наедине, без свидетелей. Но только начинала разговор, подходил Эрнест, или Пьеро, или Исидор, так что Этти с досадой исчезала в соседней комнате. Когда я собрался уходить, она поспешила за мною следом, расталкивая приглашенных, на ходу надевая пальто.
– Ты делаешь нужное дело, – похвалила она меня на лестнице. – Но готов ли ты воевать с британцами по-настоящему? Поможешь нам?
– Кому это «нам»?
– Группе Штерна[25], – прошептала она мне на ухо.
Я слышал, что группа Штерна устраивала теракты, сражалась с британской армией и полицией, отстаивала территорию будущего Израиля. Ультранационалисты и радикальные социалисты-революционеры, они не считали арабов, населяющих Палестину, врагами. Наоборот, видели в них возможных союзников в борьбе с засильем британского империализма. Хагана резко осуждала террористическую деятельность группы Штерна, предпочитая мирные дипломатические переговоры с Англией. Она без колебаний выдала британцам членов группы. В результате их всех повесили. Вот почему Этти умолкала, как только видела кого-то из Хаганы.
Она проводила меня до самой лаборатории и не отпускала
