Виктор Астафьев - Нет мне ответа...Эпистолярный дневник 1952-2001
Я живу трудами и в трудах — заканчиваю вторую книгу романа «Прокляты и убиты», одолеваю текучку и пишу для заработка небольшие очерки. Очень дорого и трудно сделалось жить, и никто мою семью, кроме меня, кормить не собирается.
К марту я думаю книгу закончить и. если буду здоров, съезжу в Швейцарию, куда меня давно приглашают русисты — преподаватели русской литературы, которые бывали у меня, в Овсянке и, как и ты, полюбили её.
Съездив, буду редактировать роман и собираться в Овсянку, куда буду поджидать и тебя. Приезжай непременно!
А пока желаю хорошо закончить охотничий сезон. Очень короток сделался день и, как представлю 12—13 часов пребывания в избушке, в одиночестве, так и проникнусь ещё раз уважением к вашей работе. Где-то зимогорит в одиночестве и Вася Сидоркин, дай ему бог удачи. Пиши мне или позвони, я зимой всё время дома. Поздравляю тебя с Новым годом, желаю всего хорошего. Виктор Петрович
1994 год
14 января 1994 г.
Красноярск
(В.А.Линнику)
Уважаемый Виктор!
Я тихо обрадовался, когда Вас назначили редактором «Правды», ибо считал Вас и сейчас ещё, не совсем, правда, уверенно, считаю порядочным человеком, к тому же отличным и грамотным газетчиком.
Я видел Вас по телевизору и не раз. выглядели Вы в этом «окне в преисподнюю» почти достойно и порой даже умно. Впрочем, на фоне таких гигантов мысли, как Зюганов, Горячева, Умалатова и Жириновский умно выглядеть совсем нетрудно, даже и красиво можно выглядеть.
Всё хотел пойти в библиотеку и полистать «Правду», новую, уже Вами ведомую, но работа на пределе не оставляла для этого времени. Зато для романа мне требовалось найти подшивки «Правды» за 1942—1943 годы, и я, сам в прошлом районный газетчик-приспособленец, всё же в ужас пришёл, листая этот орган. Какое средоточие лжи, обмана, притворства, наглой пропаганды коммунистического бесовства и пресмыкания перед отцом народов. Издавайся газета при Чингисхане, даже азиаты дикие, кровожадные не дошли бы до такой степени лести, низкопоклонства и вероломства.
И вот «доброжелатели» прислали мне «Правду» уже Ваших дней с разглагольствованиями защитника народа В. Г. Распутина, и я увидел воочию, что эту газету, как чёрного кобеля, не отмоешь добела — была «Правда» кривдой, кривдой и осталась.
Сообщаю вам и Кожемяко — исповеднику, что всё, что принял Распутин, всё, на что по дешёвке купился, предлагалось и мне — место в Верховном Совете, место советника, место фрейлины в свите Горбачёва и, естественно, воздаяния за это харчем, вельможными привилегиями, хоромами. Но я хотел работать, исполнять своё дело, богом определённые обязанности и ото всех почестей и подачек отказался — вежливо. И так вежливо, что не утратил уважения к себе, а Михаил Сергеевич, насколько мне известно, не утратил уважения ко мне. А его уважение, пока единственного из всей правящей банды, мне дороже всех, ибо я считал и считаю его величайшим реформатором двадцатого века, избавившим человечество от красной чумы и давшим русскому народу возможность жить свободно и распоряжаться собой и землёю своею.
Но открылось не только мне, всему миру открылось — коммунисты потрудились в России здорово, народа русского уже нет, а есть население, готовое бежать к любому корыту, наполненному кормом и объедками с большевистского стола. Ни морали, ни стыда, ни чести, ни достоинства нет у населения нынешней России, грамота и лозунги, прославляющие народ и горячо им любимую партию, результатов не дали, любое слово, любая ложь, любой обман падает, как сорное семя, в тёмную толпу и произрастает дурью. И тут та «Правда», которую Вы несёте народу, в самую пору, в самый раз.
Я тут писал письмо одному давнему своему товарищу и кладу вам его копию в конверт, чтобы не тратить время на длинное письмо. Одного хочу от вас — ответственности. Если вы поможете коммунистам вновь укрепиться у власти (уходить-то они никуда и не уходили, лишь за спиной оказались и из-за спины действовали подло и нагло, а иначе и не умеют), на Вас грех и преступление лягут тяжкие, ибо Вы обманете неразумных, подведёте к пропасти доверчивых. А столкнуть в пропасть население наше есть много желающих, и сделают они это с чувством сладострастным и мстительным. Как же, не захотели стоять по команде смирно, идти табуном в казённые места дорубать леса, добывать уголь, докачивать нефть.
Одно ясно, одно поддерживает дух и придаёт силы — 37-го года, в том виде, уже не повторится, каратели будут встречать ответное сопротивление.
Р. S. Что касается моей подписи под письмом, она присобачена без согласования со мной, но, начитавшись «Правды», вникнув в нравственно-просветительную проповедь товарища Распутина, я уяснил для себя — подпись моя, стоящая среди достойных людей нашего времени, уместна и я поставил ее, считайте, задним числом.
Обрадуйте тов. Распутина: его беседы из газет «Земля» и «Правда» с визгом перепечатывает тов. Пащенко в своей красноярской «подворотне» — безграмотной, фашистской, чёрной газете, издающейся на уровне «Боевого листка» стройбата — достойное сотрудничество!
С беспартийным приветом, В. Астафьев
Извините, что не перепечатано. Марья Семёновна очень была привязана к Распутину и горько за него переживает. Письмо её очень расстроит.
5 февраля 1994 г.
Красноярск
(С.Ермолаевой)
Дорогая Светлана!
Письмо твоё получил и ко времени подходящему. Я как раз сдал на машинку вторую книгу романа и пробую разделаться с текущими делами.
К сожалению, я ничего тебе делового написать не могу. Наше так называемое краевое издательство протянуло ноги. Там не нашлось человека делать дело, и вот, сохранив почти полностью штат нахлебников, они сидят на случайных подачках или каких-либо грошах, вырванных на подвернувшихся изданиях. По-моему, уже и помещение своё сдают в аренду. Я давно там не был, не знаю, что они делают, но вопят — «погибаем!» Слышу это то по радио, то по телеку, то в газетах их вижу. Что касается других то возникающих, то куда-то бесследно исчезающих издательств, я с ними не связан. Два последних года были полностью отданы работе над романом. Заканчиваю вторую книгу на пределе сил и возможностей.
Издательство «Гротеск» напечатало мою «Царь-рыбу» целиком, наконец-то. По этому случаю я съездил к ним, выпили водки, посидели, погутарили. Они ещё держатся, издавая ходовую литературу, но у них нет полиграфбазы («Царь-рыбу» печатали в Иркутске), и расходы на издания и налоги несут они всепоглощающие и как дальше существовать будут, и сами, кажется, смутно себе представляют. Но пока они есть, существуют, и ты можешь с ними связаться. Это всё, что я могу сделать. Деловых связей у меня ни с кем нет. Мои книги издаются во многих городах, но идёт это дело стихийно, по предложению самих издательств.
