Георгий Яковлев - Никита Изотов

Когда спустился в штрек, ноги не держали, сел прямо на почву. Сергей дрогнувшим голосом сказал:

— Ну, брат, не думал тебя увидеть. Знаешь, сколько высыпалось из дыры этой? Девяносто тонн, как только успевал вагонетки толкать.

Никифор выслушал рассказ, ответил, что, конечно, Маматов жизнью рисковал, но ведь не по дурости или там озорству, а в интересах общего дела.

— Сам-то молчал, — добавил Ходотов. — Если б Сережка Филиппов не рассказал, то и не узнали бы.

— Вот это совсем здорово, — отозвался Изотов. — Молодчага. На себя работаем, чего хвастаться…

Как встречаются с близкими людьми после вынужденной разлуки, так приняли Изотова шахтеры. И так случилось, что Сыромятников, старый товарищ по забою, уговорил Никифора поработать у него в бригаде проходчиков.

— Временно, — уточнил он. — Знаю, ты душа угольная. Запородились мы с подготовкой. Выручай.

Те же доводы услышал Изотов и в отделе кадров. Предложили несколько дней пройти техминимум в бригаде Цыганкова. Проходчика Андрея Петровича Изотов знал, уважал за сметку, трудолюбие. Охотно согласился поработать под его началом.

Почему направили именно к Цыганкову, он понял позже. В нижнем штреке Никифора встретил бригадир, хлопнул по плечу, радушно сказал:

— Просим, просим. Знакомься, мои сыновья. Они уже без тебя в шахту пришли — Павел, Василий и Леонид.

Крепкие парни степенно тряхнули руку незнакомому могучему человеку, промолчали. Да и о чем в забое говорить? Он сам, забой, лучший экзаменатор, всю правду о каждом скажет. Цыганков в работе нетерпелив, Досуж на всякие выдумки, не раз ставил рекорды при прохождении штреков в самых сложных геологических условиях — по пятьдесят погонных метров в месяц давали. Со многих шахт приезжали к нему за опытом. Пожалуй, первым в Донбассе применил Цыганков на проходке совмещение профессий. Если б не «семейственность», может, и не открылся Цыганкову этот метод. Попробуй уговори проходчика: и бурить, и отпаливать, и породу убирать, и крепить. А тут — сыновья, с ними проще. Поглядели другие — мать честная, дак это ж можно простои сократить. А платят всем по пройденным погонным метрам выработок. Выгода прямая. Цыганков придумал перед отпалкой бурок железные листы под забой настилать. После взрыва куда легче отбитую породу и уголь убирать с этих листов в вагонетки. И даже лопаты особые сам придумал — широкие, обрубленные по углам, с удлиненным держаком. Их так и называли потом на многих шахтах — «цыганковские лопаты». Сердились шахтеры, если выдавали обычные, заводские.

— Не-е, мне цыганковскую, сподручнее кидать…

Очень довольный практикой, перешел Изотов в бригаду Сыромятникова. С помощью Изотова здесь вскоре ввели новый график, и за две недели прошли тридцать метров штрека. Сам Цыганков пришел в забой поглядеть. Не то чтобы не верил, а сомнения были, так и сказал. Может, у Сыромятникова крепят реже? Нет, все по паспорту. А в следующий месяц после последней упряжки проходчиков у клети встречала целая делегация.

— Дорогие наши мужья и братья, — заговорила бойкая на язык жена техника Мария Бабкова, — вы и под землей не остаетесь без женского надзора. Узнали мы, что отличилась ваша бригада, и пришли поздравить с трудовой победой.

— Не только следим, а еще и душой за всех вас болеем, — добавила жена забойщика Анна Завадская, по предложению которой шахтпрофком ввел такие вот торжественные встречи ударников у ствола с вручением цветов. Женсовет работал активно, жены не только чествовали горняков, но и ходили по нарядным, совестили отстающих. И не раз дюжим мужикам, не боящимся ни бога, ни черта, приходилось стыдливо пригибать головы, когда в нарядную входила группа женщин.

Бригада, в которую пришел Изотов, прошла за месяц шестьдесят погонных метров штрека — горизонтальной выработки, по которой откатывали уголь и породу. Рекорд угольного района! Через несколько дней в клубе всем проходчикам под аплодисменты вручали приз — приятно поскрипывающие хромовые сапоги.

— Это не простые, — пошутил председатель шахткома профсоюза, — а сапоги-скороходы. Смотрите, теперь не подведите.

Проходчики после этого вечера поднажали, загнали штрек вперед за лаву на сорок метров. С заделом — знай наших! Спустился к ним в забой заведующий шахтой, покачал головой:

— Рванули. Что ж теперь с вами делать?

— В лаву меня переведите, — попросил Изотов. — Я все же забойщик.

— Да, с добычей у нас неважно, — сказал в раздумье заведующий шахтой. — Посмотрим…

Что обидно было? Примеров личного трудового героизма — предостаточно, а Первый рудник хромает, на всех совещаниях склоняют его руководство. Взять хотя бы недавний случай, когда квершлаг перевалило. По нему шла откатка угля целого крыла, так что несколько участков пришлось остановить. Тогда вызвался проходчик Александр Сидоров:

— Дайте пару ребят по моему выбору. Берусь расчистить завал.

— Втроем, значит, — сказал главный инженер. — Сколько же вам суток потребуется?

— Постараемся, — ответил Сидоров.

— Это не ответ. За трое суток управитесь? Вышли проходчики в первую смену, а следующим утром ввалились прямо из забоя, перепачканные на планерку к главному инженеру, бодро доложили: завал разобран, можно, мол, пускать составы. За сутки справились. Короткий перерыв устроили прямо под землей.

Чудеса прямо показывали отец и сыновья Цыганковы и многие другие. Кстати, Василий Цыганков, получив закалку в забое, со временем стал крупным хозяйственником, возглавлял современные шахты имени Румянцева, № 19–20. Он вошел в историю Донбасса как новатор, предложивший оставлять породу под землей для выкладки бутовых полос, служивших дополнительным креплением очистных забоев. Новшество это переняли на большинстве шахт страны.

Почему же отставал Донбасс? Для ответа на этот вопрос сюда в сентябре 1930 года прибыла правительственная комиссия во главе с тогдашним главой правительства СССР В. М. Молотовым. Члены комиссии разъехались по трестам, спускались в шахты, беседовали под землей с рабочими и представителями надзора. И доверительные эти беседы на рабочих местах, как и личные наблюдения, вылились в серьезный разговор, который состоялся 27 сентября на собрании партийного актива Горловского, Енакиевского, Грушинского районов. Было прямо сказано: если раньше Горловка получала огромные потоки рабочей силы из деревни, то для нынешнего периода это уже неприемлемо. А задача создания постоянных кадров горняков должна увязываться с механизацией угольной промышленности.

— Отсталые хвостистские настроения и попытки все валить на объективные причины — это не большевистские повадки, они не подходят для большевистского Донбасса, — упрекнул председатель комиссии горловчан.