Георгий Гулиа - Зеленые когти

Георгий Гулиа

ЗЕЛЕНЫЕ КОГТИ

1

Вот странный, совершенно непонятный на первый взгляд случай в горах. Абхазская газета «Апсны Капш» назвала его «трагическом». На самом деле это трагедия, когда человек во цвете лет гибнет по неизвестной причине. Ведь всему бывает своя причина, не правда ли?

Какая опасность подстерегает человека в горах? Скажем, лавина. Или обвал, когда камни хоронят под собою все живое, А можно и свалиться в пропасть. Это случается довольно часто. Бывает и так, что человек погибает от шальной охотничьей пули. К сожалению, такие несчастья хотя и редки, но не исключаются. Но никто не слыхал, чтобы человек заблудился в горах и его загрызли звери. По крайней мере в наше время. И от голода никто не умирал, если иссякали запасы пищи, И от жажды тоже. Горы всегда чем-нибудь накормят и напоят.

Но кто бы мог подумать, что учитель Десимон Инал-ипа кончит свою жизнь на красивой зеленой лужайке? Уснув на ней или просто пожелав понежиться на горном солнце. Факт остается фактом: его обнаружили совершенно обескровленным, со следами тысячи укусов. Так по крайней мере рассказывает лесничий Сергей Чолокуа.

Первое, что пришло в голову, — и это естественно, — что на Десимона Инал-ипа напали осы. Злые лесные осы, весьма охочие до мяса. Хотя это тоже не очень понятно, но что-то все-таки объясняет. Правда, на теле не было обнаружено никаких следов припухлости, которая остается после укуса осы. От тысячи укусов тело, несомненно, было бы сильно обезображено.

Одним словом, налицо была не только трагедия, но и таинственность. Если не осы, то что же тогда? Тысяча шприцев, посредством которых высосали всю кровь? И откуда могла взяться в горах эта тысяча, если неподалеку находился друг погибшего, лесничий Сергей Чолокуа? И безо всякого шприца, разумеется. Оп и понятия не имел, что в то время, как он выслеживал в лесу какую-то пичужку, его друг умирал на живописной лужайке. Они должны были снова встретиться под вечер в урочище Ашапаца, но, увы, не встретились.

Что же все-таки было?

Придется начать по порядку, основываясь главным образом на свидетельстве лесничего…

2

В начале июля учитель Десимон Икал-ипа и его друг лесничий Сергей Чолокуа отправились вверх по реке Гумиста и заночевали у слияния Западной и Восточной Гумисты, что не так далеко от Аквы. Далее они намеревались двинуться к Бзыбскому хребту вдоль берегов Восточной Гумисты. И недельки на две обосноваться на плато Лагу — Яшта, оттуда, перевалив через хребет, выйти к Санчарскому перевалу или же, в зависимости от обстоятельств, через Ауадхару и озеро Рица спуститься к Гагре. Они полагали, что это будет неплохим времяпрепровождением в отпускной месяц. Думаю, что и вы согласитесь с этим: горный воздух, холодные ключи и прогулки по крутым тропам — чем это не отдых? Обоим друзьям по тридцать пять, оба полны сил и жаждут отдыха и небольших приключений в горах. По-моему, все это в пределах нормальных человеческих слабостей.

И у того, и у другого охотничье ружье, ножи, разумеется, так необходимые в путешествиях, а Сергей Чолокуа прихватил с собой и небольшой абхазский топорик с клювиком — незаменимый в «схватке» с колючками. При помощи такого топорика очень легко в короткий срок уничтожить цепкие колючки и проложить себе путь. Рюкзаки были наполнены кукурузной мукой, сыром из буйволова молока и копченым мясом. Одним словом, друзья неплохо подготовились к путешествию в горах. А набор пластмассовой посуды и скатертей плюс надувные матрацы обеспечивали им даже некоторый комфорт.

Привал у слияния Западной и Восточной Гумисты был очаровательным. Всю ночь светила огромная луна и веяло прохладой. Вечером допоздна и рано утром пели лесные птицы, и беспрерывно урчала река — чистая и быстрая.

Сергей Чолокуа разжег костер, а Десимон Инал-ипа принялся жарить мясо. На большой камень был поставлен миниатюрный транзисторный приемник, из которого можно было извлекать музыку или последние известия.

— Торопиться не будем, — сказал Десимон, — Я знаю одно очень живописное урочище. Называется оно Ашапаца. Недалеко от него берет начало Восточная Гумиста. А какое это начало? Просто из-под земли бьет родник. Идут пузырьки. А из пузырьков получается эта самая Гумиста с форелью и прочими красотами.

Сергей Чолокуа согласился: торопиться действительно некуда, надо наслаждаться природой. Десять лет посвятил он ее охране, знает в лицо каждое дерево на своем участке, знает каждый кустик. Но одно дело — приморская зона, так сказать, субтропическая, а другое — горная, более суровая, но по-своему красивая. Разумеется, торопиться некуда и незачем…

Недалеко от них на дороге шоферы ремонтировали тяжелый лесовоз. Видимо, что-то не ладилось с мотором. Машина двинулась в путь только в полночь. И тогда стало совсем тихо. Ярко горели южные звезды, чернели в ночи крутосклоны. Наступил полный покой…

Потом стало светать. Позже в ущелье заглянуло солнце, оно напомнило об июльском зное и прохладной воде. После купанья и завтрака Чолокуа и Инал-ипа двинулись дальше, в сторону от дороги. Туда, к Бзыбскому хребту.

3

Сергей Чолокуа был высокий и рыжеволосый. Вовсе не худой, что называется, в теле. Он получил среднее образование в родном селе. Женился, воспитывал двух белокурых девчонок. Должность лесничего вполне его устраивала. Была у него своя делянка, на которой росли кукуруза и всяческая зелень, необходимая для стола.

Десимон Инал-ипа ростом на голову ниже его. Упитанный, черноокий, с бакенбардами на старинный манер. Преподаватель истории, географии и еще чего-то, смотря по тому, что требовалось в школе. Любитель книг и вина. Такой ученый сельского масштаба. Очень медленно, черепашьими темпами, бредущий к неизбежной семейной жизни. На досуге — охотник и рыболов.

Еще зимою сговорились друзья совершить путешествие в «страну Псху», где остались от прежних времен диковинные яблони, виноград и еще кое-какие одичавшие растения. По рассказам старых людей, чего только не было в Псху: родники — особенные, воздух — особенный, виноград — особенный, ежевика — особенная. И так далее. Где же нынче те люди и где те прежние растения? Шагаешь по горам, и рядом с тобою — сама история древних веков, и на каждом камне ее приметы, ее непременные следы.

Чем дальше подымались вверх по течению двое друзей, тем теснее и глубже делалась пойма Восточной Гумисты. А сама река превращалась в чистый ручеек и наконец вовсе исчезла под серым мшистым камнем.

— Пришли! — сказал, весело Инал-ипа.