Последние бои на Дальнем Востоке - Сергей Владимирович Волков
Относительно передачи Восточно-Сибирской артиллерийской дружины из Сибирской рати в Сибказрать можем сказать, что передача эта была вполне рациональна: в Сибирской стрелковой рати артиллерии было в избытке, в то время как у казаков ее почти не имелось. В Сибирской казачьей рати, до прибытия в нее батареи полковника Романовского, имелось всего одно орудие Сибирской казачьей батареи. При этом оно находилось в вагоне на ст. Ипполитовка, а сама батарея занимала сим временем опорный пункт в деревне Лефинке, иными словами, в рати не имелось ни одного действующего орудия. Оренбургская артиллерийская сотня орудия в это время еще не имела, она получила его лишь в десятых числах октября месяца, по отходе главных сил на село Монастырище. Таким образом, только в этот, самый последний период борьбы Сибказрать имела четыре орудия, в то время как Поволжская рать имела восемь, а Сибирская стрелковая – семь орудий.
Вот несколько строк описания железнодорожной станции Ипполитовка – штаб-квартиры Сибказрати: «Станция маленькая, за путями стоит водокачка, группа деревьев – шелестящих берез и ровное поле. Равнина тянется далеко на запад. На восток же поднимаются горы. В этом направлении, верстах в двух-трех, виднеются мазанки хохлацкого села Кремово. К нему от станции ведет проселок, и телеграфные столбы стоят по сторонам ее. У самой станции, саженях в сорока, на небольшом холмике – опорный пункт. Два параллельно стоящих деревянных барака, обложенных мешками с землей, как бы ушли в землю. Земляной вал, опять мешки и линия проволочных заграждений закрывают доступ к этим баракам. Узкая дорожка, скрипучие ворота и рогатки. Вдоль окопов настланы деревянные мостки, чтобы не утонуть в грязи весной. Внутри бараков – нары, маленькие окошки, деревянный настил, вместо пола. Доски скрипят и гнутся, когда ступаешь по ним, кое-где еще сохранились бумажки с японскими надписями. В этом опорном пункте была помещена Восточно-Сибирская арт. дружина со своими обоими орудиями».
Ивановка и Лефинка, находясь на тракте Анучино – Никольск, имели важное значение, так как прикрывали и Никольск, и железную дорогу от ударов красных. В селе Ивановка имелось два опорных пункта, созданных в свое время японцами, в деревне Лефинке – один опорный пункт. В селе Ивановка помещались Енисейская и Сибирская дружины, а также штаб отряда (полка) с генералом Блохиным во главе. В деревне Лефинке помещалась Сибирская казачья батарея без орудия.
С прибытием батареи полковника Романовского гарнизон Ивановки достиг общей своей численностью 314 человек при двух орудиях. В это число 314 входили все чины гарнизона от начальника гарнизона до кашеваров и обозников включительно. По дружинам это число разбивалось так: Сибирская казачья дружина 120, Енисейская казачья дружина 64, Восточно-Сибирская арт. дружина около 130 чинов. Позднее в батарею из базы прибыло еще несколько человек, и в первых числах октября общая численность чинов артиллерийской дружины равнялась 77 чинам, из коих были штаб-офицеров – 1, обер-офицеров – 13, солдат – 63, при 39 конях. По родам оружия гарнизон села Ивановка состоял из примерно 130–170 пехотинцев, 85–90 всадников, остальные были батарейцами, обслуживающими два орудия. Через четыре дня после прибытия батареи полковника Романовского в Ивановку, 15 сентября, была произведена смена квартир частей в связи с новым, видоизмененным планом обороны села, основанным на участии в обороне села двух орудий.
16-го, кажется, сентября генерал Блохин оставил Ивановку, отправившись, если не ошибаюсь, во Владивосток в деловую командировку. Старшим по службе после него был командир Восточно-Сибирской артиллерийской дружины, полковник Романовский, но так как он был артиллеристом, да к тому же только что прибывшим в отряд и потому почти совсем незнакомым с господами офицерами обеих дружин и прилежащей местностью, то во временное исполнение обязанностей начальника гарнизона села Ивановка вступил старший из командиров дружин – командир Енисейской казачьей дружины, войсковой старшина Бологов. Здесь мы еще раз отметим, что ближайшие к Ивановке белые части находились: в Лефинке, в Ляличах, а затем в Черниговке (конная Оренбургская дружина) и уральцы на ст. Ипполитовка.
16 сентября подполковник Яковлев (начальник гарнизона Лефинки) выловил в окрестностях Лефинки 20 хунхузов. В этот же день разведка, высланная из Ивановки в Николаевку, поймала в последней 13 человек красных. Ночь с 16 на 17 сентября была тихой, ясной. Осенний холодок давал себя чувствовать. В бездонном небе горели ярко звезды. В избе, занятой офицерами Восточно-Сибирской артиллерийской дружины, часов до 2–3 утра обычная компания играла в «пульку». Наконец-то они угомонились и улеглись спать. Бодрствует один дежурный офицер.
В 4 часа 17 сентября в ночной темноте раздался лай собак на восточной окраине Ивановки. Собаки всполошились как-то все разом. Получалось впечатление, точно там были чужие люди. Лай скоро смолк. Малочисленность гарнизона – 180 штыков, 99 сабель при 8 пулеметах и 2 орудиях – не позволяла белым занимать все большое село Ивановка и держать сторожевое охранение по всем ее окраинам: посты не выдвигались за проволоку. Причина собачьего лая поэтому так и не была выяснена. Скоро должно было светать, и лай приписывался поэтому несколько преждевременному выезду крестьян в поле.
В 4 часа 45 минут дежурный офицер по батарее, вышедший из темной и душной избы на ее крыльцо, чтобы вздохнуть свежим воздухом, неожиданно услышал какие-то два или три глухих переката человеческих криков, и тут же полнейшую тишину наступающего утра прорезал знакомый звук редких винтовочных выстрелов. Потом на минуту все смолкло… Глухие перекаты человеческих криков были криками «Ура!» красных бойцов, идущих в атаку на приступ «волости» (волостное правление, дом), стрельба же была открыта в районе общественного амбара.
Поднялась тревога. Казаки и солдаты быстро выходили по своим местам… В 5 часов 15 минут двухорудийная красная батарея открыла огонь. Цепи красных партизан тем временем шли в атаку на «волость», занятую енисейцами. Через дом священника они проникли на церковную площадь, но здесь, обстреливаемые артиллерийским огнем на картечь, принуждены были залечь. Наступление красных захлебнулось… Такая же участь постигла и красных, наступавших по направлению на больницу. К 8 часам утра деятельность красных ослабела настолько, что оба орудия белых повели огонь исключительно по красной батарее. Утром, когда мрак еще не успел рассеяться, то с
