Последние бои на Дальнем Востоке - Сергей Владимирович Волков
Отход колонны был намечен на заимку Дорошенки, расположенную среди гор. Было не вполне точно установлено, имеется ли за Струженкой дорога, проходимая артиллерией. По карте судя, там имелась тропа. Имеется тропа или нет ее, но другого пути отхода не было, ибо заимка Веденского еще днем была занята красными, а судьба Лефинки была неизвестна. Кто знает? Быть может, пробившись у заимки Веденского, наткнешься на Лефинку, занятую красными? Если дороги от Струженки нет, то отход предполагали делать по сопкам в Кремово.
«…Стало совсем темно. Тихо, без шума шли люди среди полного мрака. Тускло мигали звездочки. Орудия шли по полю, без дороги. Высланные вперед конные искали дорогу. Она должна была быть где-то здесь, поблизости. Уж не сбились ли? Как бы не угодить красным в лапы. На минуту колонна остановилась, но вот впереди мелькнула фигура конного – это казак. Дорога найдена, она совсем близка… Молча шли люди. Были все утомлены. Каждый думал про себя свою думку. Идти теперь было легче – полевая дорога это не пашня, ноги не проваливаются в рыхлой земле. Прибавили ходу. Мелкой рысцой идут кони. Нет, нет, да и задребезжит орудие на редком ухабе. Откуда-то взялись облака, застлали бездонное небо. За ними скрылись звездочки. Редко, редко блеснет одна, другая… А облака спустились низко к земле и сомкнулись в плотные тучи… Не успела колонна отойти и двух верст от Ивановки, как стал накрапывать мелкий дождик. Вот впереди мелькнул заметный пригорок. Виднелись какие-то кустики на нем. Подковы коней ударились о камни, затарахтело орудие… Дождик усиливался. Колонна прибавила шаг… Не Ивановка и не партизаны заняли теперь первое место в умах белых бойцов, нет – тучи и дождь поглотили их главное внимание… А дождь все усиливается. Скоро он превратился в настоящий ливень. Сплошная пелена дождя плотной стеной охватила колонну. Дорога под ногами стала теперь едва заметной. Опасность сбиться с пути, потерять дорогу вновь выросла перед колонной…»
В 22 часа 17 сентября колонна достигла, наконец, заимки. Вследствие усталости людей, а главное, вследствие опасности сбиться с пути в темноте и дожде, было решено временно остановиться с тем, чтобы завтра рано-рано утром продолжать движение дальше. Конные разъезды, оставленные в стороне Ивановки, доносили, что в селе все тихо и спокойно и преследования нет. Да и кто, после целого дня боя, глядя на такую погоду, пойдет преследовать?
Дождь лил до самого утра. На заимке имелась одна лишь хата, да и та была невелика. В нее набился всяк, кто только мог влезть. Люди спали стоя, вплотную тело к телу, так что никто не мог даже при желании упасть. И то, это было лучше, чем мокнуть у фургонов, что выпало на долю не успевших пробраться в хату. Дабы дать возможность каждому хоть немного «отдохнуть» в хате, было приказано каждые два часа производить смену в хате.
К утру 18 сентября дождь прекратился и тучи немного поразогнало. Промелькнуло в тумане даже солнышко, и вместе с ним по заимке быстро распространилась весть о том, что еще вчера, 17 сентября, в 20 часов красные отошли от Ивановки, так как в результате всех трех своих наступлений (в 5 часов утра, в 10 часов утра и в 14 часов дня) красные не сбили противника и их командование, потеряв всякую надежду на успех, дожидалось только ночи, дабы унести своим партизанам подобру-поздорову ноги. Как выяснилось, всего красных было до 500 человек при двух трехдюймовых орудиях, из коих одно, как мы уже говорили выше, было подбито в 10 часов утра полковником Романовским и вышло из строя.
Стало известным также и то, что, выводя из Ивановки артиллерию, обозы, часть пехоты и конницу, войсковой старшина все же не бросил опорные пункты, но оставил в них по небольшой горсточке отважных молодцов следить за противником. Его предусмотрительность оказалась нелишней: когда белая колонна уже вытянулась за рекой, направляясь к сопкам, то в Ивановке раздалась ружейная и пулеметная трескотня. В белой колонне эта пальба была принята за новое наступление красных, в действительности же это был отход красных, старавшихся «на страх врагу» прикрыть его пальбой. Чинами, оставшимися в Ивановке, действительное положение было установлено уже к 22 часам, но вызывать ночью, в свирепый дождь отряд с заимки было сочтено нелепым, так как ясно было, что если красные ушли, то к утру назад не вернутся, а если они ушли для нового трюка, то тогда все равно Ивановку не спасешь ночным вызовом колонны.
В 7 часов утра 18 сентября колонна Ивановского гарнизона выступала с заимки Дорошенки назад в Ивановку. Разбитая за ночь дождем дорога была теперь вязка и тяжела людям и коням, но настроение у белых бойцов было хорошее: «Красные отступили, а мы победители». В 10 часов 18 сентября артиллерия и обозы Ивановского гарнизона вступили в «свое» село. Конные вернулись в него на полчаса или час ранее артиллеристов и обозников. Части разошлись по своим старым квартирам. Был серый осенний день. Серые облака почти сплошь заволакивали небо, но время от времени солнечные лучи прорывались сквозь эту серую пелену и тогда они озаряли влажную землю. Тут и там стояли лужи от ночного дождя, и все дороги превратились в настоящее месиво… Почти сразу же после прибытия колонны с заимки Дорошенки в Ивановку со стороны Ляличей подошли оренбуржцы во главе с командующим группой, генералом Бородиным.
От оренбургов чины Ивановского гарнизона узнали, что красные, поведя вчера наступление на Ивановку и Лефинку, не забыли и Ляличей. Они бросили туда отряд приличной силы, который и вступил в бой с гарнизоном Ляличей на утренней заре того же 17 сентября. Попытка красных захватить Ляличи с находящимся там опорным пунктом белых успеха не имела, они были отбиты. Однако партизаны из Ляличей не ушли, но залегли перед позицией белых, продержав оренбургов на месте до самого вечера.
Генерал Бородин, по прибытии своем
