Станислав Сапрыкин - Сталинские соколы. Возмездие с небес

Мы действительно рвались в бой, но, учитывая нашу малую подготовку на немецких машинах, первые вылеты были на прикрытие своей территории, за линию фронта мы не летали и самолетов большевиков не встречали. Опытные пилоты от лейтенанта и выше успевшие пройти боевое крещение еще в сорок втором или начале этого года, отправляясь на сопровождение венгерских бомбардировщиков, вступали в редкие воздушные бои и даже одержали одну победу, сбив в конце июня Як-7.

Наступил июль, под Курском затевалось нечто серьезное. Но пока продолжается относительное затишье, мы можем позволить себе немного расслабиться. Лайош и Имре отправились в соседнюю деревню Молчаны за картошкой. Нас хорошо кормят, но хочется дикой экзотики, а вот местное русское население голодает. Из-за беспощадных действий большевиков по отношению к собственным земледельцам и теперешней долгой войны местные хозяйства пришли в полный упадок. В Харькове голодно, но в селах крестьянам удается скопить некоторое количество муки, сала, картошки. Говорят, что Харьковские рынки – кладезь для скупщиков ценностей, за деньги или еду там можно выменять золото, старинные иконы, антиквариат и всякие ценные вещи. Сержант Фабиан показывал нам золотые часы, которые поменял на аварийный сухой паек у некоего местного мужчины интеллигентного вида.

Наконец, вернулись приятели, они тащат мешок картошки, которую обменяли на старую кожаную куртку-венгерку Лайоша.

Мы отправляемся на самый край аэродрома, чтобы запечь клубни и устроить небольшое пиршество. С собой взята фляга медицинского спирта и овощи. Уже на месте мы понимаем, что не взяли с собой дров. Площадь летного поля расчищена, и деревья стоят достаточно далеко. Озадаченные идем на поиски будущих углей, между аэродромом и Молчанами плохонькие строения – сараи или бараки, Лайош предлагает разобрать деревянный забор, но Имре скрывается в сарае и выходит, таща за собой несколько темных смоляных деревяшек, это железнодорожные шпалы.

– Брось эту гадость – говорю я ему.

– Почему? Рядом проходит железная дорога, это шпалы с нее. Если нет дров, давайте печь картошку на шпалах, немцы при отступлении полностью разрушают железные дороги, я видел, у них есть такая машина, ее ставят на рельсы, и она перемалывает все позади себя.

– Опять ты что-то придумываешь.

– Клянусь памятью покойного дядюшки Гюри.

– В шпалах печь нельзя, их пропитывают специальным ядовитым составом, потом вас не будут любить дамы – вставляет свое вечно умничающий Лайош.

– Нас не будут любить дамы, или мы не сможем любить их – язвлю я над постоянной озабоченностью юнцов.

Мы решаем разобрать сосновый забор.

Кстати, на счет дам и прочих развлечений – продолжил приятель. – Нам давно пора совершить вылазку в Харьков, но, перед этим, я предлагаю сделать небольшой набег на склад вещевого снабжения. Я хорошо знаю каптенармуса, парень любит выпить, и часто пьяным дрыхнет в своей коморке. Просто так, он, конечно, ничего не отдаст, и даже за выпивку – это дело подсудное, но можно хорошенько его напоить. Ночью там выставляют караул, а вот днем, пока кто-нибудь из нас будет отвлекать унтера приятной беседой за кружкой спиртного, двое других тихонько снимут лист шифера с крыши и проникнут на склад.

– Вот это как раз и есть «дело подсудное» – прокомментировал я.

– А зачем нам залазить в склад? – поинтересовался Имре.

– Мы стащим от туда пару зимних курток и теплых летных штанов – продолжил приятель-авантюрист. пока лето, этих теплых вещей никто не спохватится, зато их мы сможет дорого продать местным крестьянам.

– Местные крестьяне бедны, большевики забрали у них все деньги и лишили возможности их зарабатывать – осек я.

– Тогда мы выменяем их на ценные дорогие вещи или золотые украшения на харьковском рынке, видели какие шикарные часы приобрел себе Фабиан! – не унимался Лайош, у которого обмен старой потертой куртки на мешок картошки разбудил жилку предприимчивости.

– Фабиан ничего не крал, ну если не считать кражей обмен собственного аварийного запаса, а ты предлагаешь нам украсть у своих, нас посадят как уголовников. В городе голод, и лучше всего там идут не вещи, а еда. Предлагаю в ближайшую общую увольнительную взять денег и продуктов и сходить в город. Кстати, ты вспоминал о дамах, говорят, местные барышни готовы отдаться за еду, но я предлагаю не рисковать и не экспериментировать с этим на улицах, чтобы не попасть к партизанам или не подцепить заразу, а воспользоваться организованным борделем.

– Да, оживился Имре. лучшие публичные дома на фронте у Люфтваффе. красивые женщины в чистом белье с аккуратным маникюром, и постель меняется после каждого клиента, но в немецкий публичный дом нас не пустят, хоть мы и летчики. Впрочем, командир обещал выдать талончики для посещения венгерского полевого борделя для офицеров, когда настанет наша очередь.

Обжигая пальцы, мы насытились печеной картошкой, после чего решили отправиться на Жихорец – смыть летнюю жару окунувшись хотя бы по пояс в обмелевший ручей.

– Какая сладостная тишина кругом, просто летняя идиллия! Пусть кругом пыль и унылый равнинный пейзаж, нет тебе ни архитектурных шедевров, ни природных красот, зато здесь тихо как в раю. Неужели через несколько дней может начаться большая бойня. Интересно, немцы предоставят нам честь пушечного мяса в самом пекле наступления, или оставят на второстепенных направлениях? Черт, а ведь это настоящая война, из которой выйдут далеко не все, возможно сейчас мы проводим последние дни собственной короткой жизни!

– Если меня подстрелят – подхватил мою философию брат, лучше пусть убьют сразу, не хочу мучиться или потом жить безобразным инвалидом. И в плен не хочу!

– А по мне все равно. лишь бы выжить, хоть раненым, хоть пленным!

– Если тебя возьмут в плен, тебя отправят в Сибирь, ты знаешь что такое Сибирь? – начал поучать Лайош. Если в нее поместить всю Венгрию, Сибирь сожрет ее как сом блоху. «ам» и все! Я считаю, что русским не обязательно строить концентрационные лагеря, достаточно вывозить пленных в центр Сибири.

А у Сибири вообще есть центр? – поинтересовался Имре.

– Нет, Крошка, она бесконечна как вино в подвалах Егера. Это как нижние круги ада по Данте, где заключен сам люцифер, царство вечного холода и безмолвия. Так вот, можно просто вывозить в Сибирь по одному или группами, так дешевле, разницы нет, и отпускать где-то в ее центре, живым все равно никто не выйдет.

– Если меня возьмут в плен, я буду просить русских чтобы меня расстреляли – брат мужественно гнул свою линию. – По мне лучше быстрая смерть, чем Сибирь!

– А как по мне, жизнь есть жизнь, а пуля в голову – это все!