Нина Риччи - Виктория Викторовна Балашова
Глава 3
Послевоенное время
В ноябре 1918 года закончилась Первая мировая война. Франции она нанесла колоссальный удар: многие погибли на фронте, а тем, кто возвращался, приходилось вновь адаптироваться к мирной жизни. Более восьми миллионов человек были мобилизованы, при этом почти полтора миллиона погибло, что составляло три с половиной процента довоенного населения страны. Потери Франции превосходили потери, понесенные другими странами, вовлеченными в Первую мировую. Более того, пандемия испанского гриппа, разразившаяся в 1918–1919 годах, унесла еще четыреста пятьдесят тысяч жизней. За скупыми цифрами статистики стояли реальные люди: 760 тысяч сирот, 600 тысяч вдов, более миллиона инвалидов… Упала рождаемость, и это привело к тому, что вплоть до Второй мировой войны женщины так и не получили права голоса на выборах: имелась статистика других стран, доказывавшая, что принятие подобного закона приводило к падению рождаемости.
В декабре 1918 года правительство назначило заместителя министра по демобилизации. Процесс возвращения солдат к мирной жизни во Франции по сравнению, например, с Великобританией прошел довольно гладко. Однако закон, обязывавший работодателей брать вернувшихся с фронта обратно на прежнюю работу, функционировал плохо, и послевоенный экономический кризис сильно сказался именно на ветеранах. Этот закон имел и оборотную сторону: предприятия старались избавиться от женщин, которых они вынужденно нанимали вместо мужчин во время войны, но из-за кризиса это не сильно прибавило рабочих мест. Премьер-министр Жорж Клемансо заявлял: «Они имеют больше прав, чем мы», тем не менее в весенних протестах 1919 года приняло участие огромное количество ветеранов: работы не хватало, цены росли, зарплата оставалась низкой. Кроме того, на момент подписания мирного договора во Франции оставались районы, занятые немцами. То есть кроме демобилизации шел еще и болезненный процесс возвращения немцев на свои территории, а разрушенная экономика бывших оккупированных территорий нуждалась в полном восстановлении.
Тем не менее стремление вернуться к утерянному за время войны хотя и казалось иллюзорным, но стало целью для подавляющего большинства французов. С конца 1918 года по 1920-й во Франции проводилось множество празднеств, фестивалей на общенациональном и местном уровнях. В одном только департаменте Пьюи-де-Дом с мая по декабрь 1919 года прошло порядка трехсот двадцати фестивалей, посвященных победе. К 1920-м годам ситуация более или менее стабилизировалась, хотя о полном возврате к довоенной жизни никто уже не помышлял.
Если же говорить о моде, то к 1920-м Франция не потеряла своих лидерских позиций в мире, доказывая в очередной раз, что именно она имеет в этой области влияние на другие страны. За прошедшее время эти позиции только упрочились – новую моду по-прежнему диктовали из Парижа. В 1920-е годы дом моды Раффин полностью перешел под управление Нины Риччи; компания твердо стояла на ногах, и владелец, безусловно доверяя Нине, от дел устранился. Название изменилось: теперь оно отражало имя того, кто на самом деле управлял домом, – «RicciÀ».
Мужчины, возвращавшиеся с фронта, стали более спокойно воспринимать идею равенства с женщинами, в частности в сфере экономики, и мода сыграла в этом не последнюю роль. На улицах теперь мало кто мог удивиться, увидев женщину в брюках, рубашке или костюме, явно позаимствованных из мужского гардероба. До войны такое трудно было представить, в женской моде тогда главенствовали юбки и платья. Унисекс постепенно становился реальностью, а мода на короткие стрижки добавила к этому еще одну заметную черту. Неотъемлемой частью женского гардероба стали ремни, которые раньше являлись прерогативой мужчин, так как носились с брюками, но теперь и женщины уже подпоясывали ими блузы и юбки.
В противовес моде «а-ля мужская» создавалась одежда женственная, например платья-чарльстон. Впрочем, и она тоже стала иной: открывалось все, что можно открыть: шея, зона декольте, руки, а главное – ноги! Короткие (по тогдашним меркам) платья превалировали вечерами в кафе, ресторанах, кабаре Парижа. Конечно, не все следовали такой моде, и у Нины Риччи всегда можно было заказать что-то несколько более консервативное. Нет, ее одежда не выглядела старомодной, но она не спешила использовать мужской гардероб или выставлять напоказ ножки. Именно в 1920-е быстрыми темпами развивалась индустрия нижнего белья: женщинам предлагался большой выбор, разные ценовые категории, нижнее белье стало не только красивым, но и сексуальным.
Казалось, женщины приобрели независимость от мужчин, получив возможность работать и зарабатывать более или менее приличные деньги, которые могли тратить как им вздумается. На деле все происходило не совсем так: во Франции подобная свобода имела весьма иллюзорный характер, ведь возможность работать и зарабатывать вовсе не повлекла за собой изменений в законодательстве. Как и раньше, женщина не имела собственного счета в банке и права распоряжаться деньгами. Более того, на ту самую работу без разрешения мужа пойти тоже было нельзя. Нину Риччи подобные нюансы во втором браке не волновали – муж даже не пытался устанавливать в семье патриархат, но для многих это становилось большой проблемой. Даже после Второй мировой войны, когда в 1970-е уже приняли соответствующие законы, женщины часто не просто отдавали мужьям заработанные деньги, они порой спонсировали их расходы, а если мужчина не работал, то содержали его. Подобное положение дел нередко находило свое отражение во французском кинематографе тех лет.
В современных американских статьях можно найти следующие рассуждения: мол, в викторианскую эпоху женщины просто-напросто не имели собственных средств, а потому не могли купить что-то «альтернативное» и «потрясти устои»[11]. В реальности мода точно отражала веяния эпохи вне зависимости от финансовых возможностей: например, вдова вполне могла распоряжаться своими деньгами, но той самой «альтернативы» попросту не существовало. Моду изменила война, которая в начале XX века велась несколько по иным правилам. Индустриализация заставила женщин пойти на заводы и фабрики вместо мужчин, что и потребовало иной одежды.
