Филипп VI. Первый из Валуа - Кристель Балуза-Лубе
Другие хроники посвящены конкретным областям или событиям. Жиль Ле Мюизи, аббат Сен-Мартен де Турне, был свидетелем Фландрских войн[11], о которых также рассказывается в Древних хрониках Фландрии (Anciennes Chroniques de Flandre), написанных в XIV веке[12]. Анонимная парижская хроника (Chronique parisienne anonyme) XIV века, написанная парижанином, возможно, монахом Сен-Дени, сообщает о событиях, происходивших в столице в период с 1316 по 1339 год[13]. Жан Лебель в своих Правдивых хрониках (Vrayes Chroniques), написанных между 1352 и 1361 годами, рассказывает в основном о правлении Эдуарда III (1327–1377), а в монументальном труде Жана Фруассара Хроники Франции, Англии и других стран (Chroniques de France, d’Angleterre et des païs voisins) повествуется о войнах, происходивших между 1327 и 1400 годами[14]. Некоторые английские хроники Роберта из Эйвсбери (ум. ок. 1356 г.), Адама Муримута (1274/1275–1347 гг.), Томаса Уолсингема (ок. 1340–1422 гг.), Джеффри Ле-Бейкера из Суинбрука (ум. ок. 1360 г.) и Генри Найтона (ум. ок. 1396 г.) также упоминают французского короля и предлагают взгляд на его царствование с другой стороны Ла-Манша[15].
Этот обзор, хотя и неполный, вполне достаточен для того, чтобы проиллюстрировать важность свода документов, с которыми, тем не менее, следует обращаться с осторожностью. Большинство хронистов писали для своего покровителя, чье происхождение и деяния они хотели прославить, что неизбежно отражалось на их объективности. Кроме того, информация, представленная в хрониках, очень неполна и поскольку они освещают только те события, которые авторы считали важными, в них часто отсутствуют многие элементы, которые были бы полезны биографу, особенно те, которые проливают свет на ранние годы жизни государей или их личные качества. Вместо этого нам приходится довольствоваться гипотезами, основанными на аллюзиях, эмоциях и прозвищах. Хронисты также были склонны освещать факты, которые они излагали, с телеологической точки зрения, ведь в глубоко христианском обществе они интерпретировали события как знамения, предвещающие Апокалипсис и Страшный суд, что придавало их сочинениям тон, который, несомненно, был более обреченным и мрачным, чем в действительности[16].
Другие доступные источники, начиная с архивных документов, полезно дополняют и уточняют эти повествования, но, увы, не заполняют всех пробелов. Для изучения государственных учреждений и их персонала можно использовать бухгалтерские регистры, канцелярские акты, постановления, распоряжения и судебные решения. Хотя эти документы бесценны для определения того, как управлялось королевство, они были созданы по чисто административным причинам. В крайнем случае, они позволяют нам догадываться об амбициях короля, понять движущие силы его политики и выявить его связи. Финансовые документы, особенно счета королевского двора, несомненно, являются самым богатым источником информации о частной жизни монарха, поскольку в них часто приводятся подробности его путешествий и упоминаются покупки продуктов питания, тканей, предметов развлечения, рукописей и произведений искусства.
Поэтому именно на основе этих многочисленных, разнообразных, но несовершенных источников мы пытаемся проследить жизнь и деятельность основателя династии Валуа, этого "обретенного короля", чья роль в начале войны, которая, перемежаясь несколькими перемириями, продолжалась более ста лет, запомнилась прежде всего.
Глава 1.
Наследование королевской власти
Филипп, старший сын Карла де Валуа и Маргариты Анжуйской, родился в 1293 году. Его мать, которой Филипп лишился в детском возрасте, так как она умерла, когда ему было всего 6 лет, была дочерью Карла II Анжуйского, принца Салерно, короля Неаполя, графа Прованса и Форкалькье, Анжу и Мэна[17], племянника Людовика IX Святого. Отец Филиппа, Карл, граф Валуа, четвертый сын короля Филиппа III (1270–1285) и Изабеллы Арагонской, был младшим братом короля Филиппа IV Красивого (1285–1314)[18]. Таким образом, в жилах новорожденного, внука и племянника королей, происходивших от Людовика VIII по отцу и матери, текла чисто капетингская кровь.
Детство капетингского принца
Источники ничего не говорят о его ранних годах, но они, несомненно, прошли как и у всех юных принцев. Крестили его сразу после рождения, опасаясь преждевременной смерти, и дали новорожденному имя Филипп. Этот выбор соответствовал обычаю, согласно которому старший сын в семье должен был быть наречен именем своего деда, в данном случае Филиппа III. Кроме того, это был способ связать крещаемого с царствующей династией, в которой это имя давалось на протяжении нескольких поколений: Филипп I, король франков с 1060 по 1108 год, был первым, кто его носил. В то время оно было "совершенно экзотическим и отсутствовало в современном западном репертуаре"[19]. Роль Маргариты Анжуйской в воспитании сына, вероятно, была незначительной, поскольку в период с 1293 по 1299 год она была беременна несколько раз и каждый год ознаменовывался новыми родами. Правомерно задаться вопросом, не была ли ее преждевременная смерть на двадцать шестом году жизни связана с чередой трудных родов, поскольку она последовала сразу за рождением шестого ребенка супругов — Екатерины, которая умерла на первом году жизни.
Как только Филипп достиг возраста когда мог более или менее что-то понимать, его доверили воспитателю. Эту роль взял на себя Гийом де Три, ставший впоследствии епископом Байе и архиепископом Реймса[20]. Он принадлежал к знатному роду де Три, который поставлял камергеров королям Франции со времен правления Филиппа Красивого. Брат Гийома Матье начал свою карьеру в качестве камергера, а затем, при Филиппе V, был назначен маршалом Франции[21]. Их отец, Рено де Три, сеньор де Воен и де Фонтене, был убит в 1302 году, в битве при Куртре. Гийом де Три происходивший из благородной семьи, которая на протяжении нескольких поколений находилась на службе у Капетингов, был начитанным клириком и поэтому обладал всеми необходимыми качествами, чтобы следить за образованием и воспитанием юного принца.
В соответствии с обычаями того времени, интеллектуальная подготовка, направленная прежде всего на то, чтобы воспитать в принце способность управлять своими будущими владениями, несомненно, дополнялась физической подготовкой в соответствии с понятиями благородного сословия. Это обучение поручалось знатным гувернерам, опытным рыцарям из ближайшего окружения его отца. Отец также играл важную роль, как и сюзерен, ко двору которого было принято отправлять детей для совершенствования их образования. Мы можем предположить, что Филипп провел некоторое время при французском дворе, где он мог общаться с молодыми людьми своего возраста и статуса, начиная со своих кузенов Людовика (род. в 1289 году), Филиппа (род. в 1293 году) и Карла (род. в 1294 году). Именно в их компании, в июне 1313 года, он был посвящен в рыцари.
