Из ада в рай – Божий промысел. Книга 2 - Анна Дмитриевна Степанова
Из шахты я вылезла как маленький чертёнок. При шахте был душ, мы помылись. Мама пошла к начальству проситься, чтобы её перевели на гора работать в медпункт. А то приходится с собой брать и это чудо. Начальник, очевидно, очень любил детей, он меня спросил, как мне понравилось в шахте. Я ему рассказала о черном царстве, о богатырях, которые добывают в нём земное солнце. Он как все любопытные взрослые спросил, знаю ли я какой-либо стишок или песенку, и тут я вспомнила сибирские частушки и песенки. Он был удивлён и растроган. Пообещал при первой возможности перевести маму в медпункт. Мы ушли с надеждой, что скоро всё устроится и зашли в шахтёрскую столовую. День был явно удачный. По карточкам здесь выдавали хлеб. Мама заняла две очереди – одну за хлебом по карточкам, а меня поставила в очередь за комплексным шахтёрским обедом. Мы подошли к столику, за которым сидели Василий Петрович и Толик – шахтёры, с которыми работала мама.
– Ну как, ангелочек, понравилось тебе подземное царство? – спросил Василий Петрович.
– Я думаю, что там прячется Змей Горыныч, но вы такие сильные, не выпустите его.
– Зачем Вы её в шахту берёте, ведь она и так вся светится как одуванчик?
Мама рассказала нашу историю.
– Нам теперь жить негде. Возвращаться на квартиру, где тебя обворовали, страшно, нужно искать новое жильё.
Василий Петрович почесал затылок, помолчал немного.
– Я что-нибудь придумаю. А ты спой мне, красавица, что-нибудь.
Я вспомнила, как дедушка Дмитрий Иванович учил меня Гимну Советского Союза, встала по стойке смирно и слабеньким голосочком запела: «Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки великая Русь…» Когда я пела «Захватчиков подлых с дороги сметём», перед глазами проходили наши полки и драпали фашисты. Василий Петрович и Толя заулыбались и тоже встали по стойке смирно. Василий Петрович поднял меня, поцеловал.
– Ах ты, пушиночка, а какой патриотик! Я попрошу сестру, у неё частный дом, может она вас пустит. Приходи ещё раз к нам в подземное царство, буду рад тебя видеть и скажу результат.
Через день мамина смена. Василий Петрович ждал нас с хорошей новостью и кулёчком конфет для меня. Он провёл нас через проходную. Я снова спустилась в подземное царство. А после смены он повёл нас на новою квартиру. Анна Петровна, новая хозяйка, встретила нас приветливо.
– Здравствуй, тёзка Аннушка. Проходите в комнату, располагайтесь и чувствуйте себя как дома. Мы прошли в небольшую комнату. У нас был чемодан и узел с вещами. Вот и все пожитки. В комнате стоял стол, два стула и платяной шкаф. Кровати не было. Анна Петровна сказала, что на первых порах у неё есть матрас соломой набитый, в сарае лежит. Мама пошла, принесла матрас, и мы были рады всему. Анна Петровна отличалась от всех людей, с которыми мне приходилось встречаться до сих пор. Долгое время у меня хранилась фотография её с сынишкой Серёженькой может 5 или 6 месяцев. Благородное аристократическое лицо, полное достоинства и смирения. Говорила она тихо и старалась нас не беспокоить. И мы не докучали ей, решали свои проблемы самостоятельно.
Маму перевели в медпункт при шахте. Она иногда брала меня с собой на работу. Однажды ранней весной, когда ещё и снег полностью не растаял, мы увидели облокотившегося на стену столовой юношу. Лицо смертельно бледное, но очень знакомое. Как-то странно он выглядел: словно стеклянные глаза на выкат, изо рта пена. Мы подошли поближе. Я узнала – это был молодой человек лет 18, который ехал с нами из Златополя. Я позвала его: «Вася, Вася!» Но он не шелохнулся. Я и мама осторожно потрогали его, но он был холодный. Он был мёртв. Мама побежала в дежурку, заявила и его увезли. Вот как обернулись поиски лучшей жизни.
Мама устроилась медсестрой на шахте. Всех остальных отправили на другой участок. Мы какое-то время пытались найти своих попутчиков. Но потом – свои проблемы. И вот в середине марта такая встреча. После смены мама пошла узнать, куда отправили покойника. Но ей ответили: родственников не нашли, и его увезли в морг, а там -братская могила. Таких эпизодов было немало. Я и сама была больше похожа на покойника, чем на живого ребёнка. Цвет лица, рук, ног и особенно пятки были землисто-жёлтого оттенка. Возможно, это следствие перенесённой малярии.
Мне долгое время снились стеклянные глаза Васи. Я какое-то время боялась оставаться одна дома. Теперь мама иногда покупала на базаре молоко и картошку. Молоко было синего цвета, т.е. это скорее забелённая молоком вода. Но в конце лета случилась беда, и нас чуть не постигла судьба Васи. Пропали хлебные карточки. То ли потеряли, то ли кто-то украл. Эта тайна покрыта мраком. Как жить дальше трудно было придумать. Мы собирали лебеду и варили суп. Мама работала на шахте посменно, сутками. В выходные вставали очень рано и шли далеко за 15км собирать колоски. Однажды разбудила меня мама ночью. Трудно сказать во сколько в час или два. Но я встала без капризов. В полусонном состоянии оделась, обулась – что-то навыворот или не на ту ногу… В конце концов собрались и вышли на улицу. Прохладный воздух быстро взбодрил, и я вприпрыжку поскакала по дороге. Было совсем темно, а путь – длинный предлинный. Ножки устали, и я даже отстала. Мама прикрикнула.
– Мы должны успеть к рассвету, чтобы не нарваться на объездчика.
Соседка тётя Валя 3 дня тому назад ходила за колосками. Она рассказала маме как идти и предупредила, что надо быть всё время начеку, чтобы не попасть на глаза объездчику, а то можно и в тюрьму попасть. Лучше начать собирать как только взойдёт солнце. Я мало понимала, за что можно попасть в тюрьму.
– Мамочка,
