Моя последняя любовь. Философия искушения - Джакомо Казанова
В начале лета я сделался героем маленького приключения, которое изрядно позабавило весь город. У Монти я познакомился с неким графом Страсольдо, красивым юношей, другом наслаждений и расточительства, но почти нищим и обремененным долгами до такой степени, что он передвигался по улицам Триеста только верхом на лошади, дабы с большей поспешностью спасаться от своих заимодавцев. В остальном это был весьма любезный и остроумный человек, понимавший толк в искусстве наслаждения жизнью. Я не раз обедал у него вместе с консулом и бароном Питтони. Он держал для услужения молодую словенку из Каринтии, которая всех нас очаровала, однако же я опасался делать ей авансы, зная, что граф влюблен в нее и непомерно ревнив, а поэтому позволил себе в ее присутствии только поздравить Страсольдо с обладанием подобным сокровищем. Состоявший с ним в родстве граф Ауэрсберг вызвал его в Вену и доставил ему место капитана в Польше. Страсольдо тайком продал всю обстановку и собирался уехать, не попрощавшись с заимодавцами. Мы не сомневались, что он увезет свою прекрасную словенку. Вообразите мое удивление, когда, возвратившись вечером домой, увидел я ее в своей комнате! Она подошла ко мне и без обиняков сказала:
– А я жду вас.
– Но как же граф?
– Он отправится без меня. Я не хочу ехать с ним в ту дурную страну. Лучше остаться в Триесте у честного господина. Вот я и пришла к вам. Не будьте столь жестоки и не гоните меня.
– Боже сохрани, моя милая! С твоей красотой тебя везде примут. У меня ты будешь в безопасности, и, клянусь, никто не войдет в эту комнату, пока ты пожелаешь оставаться здесь. Мне весьма лестно быть твоим покровителем, но ежели правду говорят, что граф влюблен в тебя, он никогда не уедет один, а, скорее всего, задержится еще на день и будет повсюду искать тебя.
– Повсюду, но не здесь. Обещайте мне, сударь, не выгонять меня, даже если мой злой гений подскажет ему прийти сюда.
– Даю слово. Но у меня только одна постель, как же мы устроимся?
Она улыбнулась и опустила глаза. Сему новому подарку судьбы обязан я был моей счастливой звезде и случаю. Мы провели восхитительную ночь, и эта очаровательная особа позволила мне вкусить уже давно не испытанные мною наслаждения.
Как я и предполагал, Страсольдо был у моего дома уже в девять часов утра. Его сопровождал Питтони. Я вышел к ним как раз в ту минуту, когда они разговаривали с хозяином. Сей последний упредил меня знаком, что ничего не сказал им. Однако же юный граф при содействии Питтони не пожелал отступиться от своих розысков. Они вошли в столовую залу, осматривали кухни и даже чердаки. Наконец, стали просить постояльцев допустить их в комнаты. Я сказал моей словенке, которую звали Ленчица, что и нам не избежать гостей.
– Я отдалась под вашу защиту.
– Знаю, моя милая. Ты увидишь, как я встречу твоего преследователя.
Через мгновение Страсольдо уже стучал в мою дверь.
– Я не открываю.
– Почему?
– Здесь контрабанда.
– Это моя словенка?
– Совершенно верно.
– Наконец-то я поймал ее.
– Пока еще нет.
– Надеюсь, вы не будете удерживать ее без моего согласия?
– Вы хотите, чтобы я поступил вопреки ее воле? Сего не будет, я дал честное слово, что никому не позволю употребить силу в моем доме.
– Но кто говорит о силе? Только откройте, чтобы я мог поговорить с ней, и она сама пойдет со мною, вот увидите.
Слышавшая все Ленчица сказала мне: «Пусть войдет, я все скажу, как надо».
И вот перед нами разъяренный, но вынужденный удерживать себя граф и невозмутимо улыбающийся Питтони. Ленчица спрашивает Страсольдо, не украла ли она что-нибудь и не обязана ли ему каким-либо контрактом. Наконец, имеет ли право уйти от него. Граф ответил «нет» на первые два вопроса и «да» на последний.
– Ну, так я ухожу! – воскликнула девица.
– Господин граф, – обратился я к нему с некоторой торжественностью, – вы сами вынесли себе приговор.
– Но причина? Пусть она скажет причину!
– Таково мое желание, – отвечала Ленчица. – Я не хочу ехать в Вену и уже восемь дней твердила вам об этом. Если вы честный человек, отдайте мой сундук, а что касается платы, у вас сейчас ничего нет, отдадите мне потом.
При сих последних словах графский гнев как рукой сняло, и он изобразил вид раскаяния, каковой, впрочем, не вызвал во мне ни малейшего сочувствия. Он унизился до жалких молений и слез, надеясь смягчить свою служанку. Кто бы мог подумать, что дворянин может столь низко пасть! Я послал к черту Питтони, который с обычным своим легкомыслием советовал мне прогнать девицу.
– Она в здравом уме, чего нельзя сказать про вас, коли вы решаетесь учить меня.
– Не сердитесь из-за такого вздора. Просто я не предполагал, что вы безумно влюбились в нее и, надо думать, этой ночью кое-чего уже добились.
Наконец Питтони увлек за собою графа, который никак не хотел оставить в покое мою словенку. Когда они ушли, она осыпала меня благодарностями. Поскольку тайна нашей связи уже открылась, я велел подать обед на двоих. Самое смешное, что несчастный граф никуда не уехал, а просидел в своей карете возле моего дома до шести часов вечера. Я обещал прелестнице не оставлять ее одну, пока он не уедет из города. Вечером ко мне пришел Марко Монти, которому граф во всем открылся, и добрейший консул предложил себя в качестве парламентера. «При всех ваших дипломатических талантах, миссия ваша обречена на неуспех», – и я рассказал ему про сие приключение. Он согласился со мной и назвал Страсольдо безумцем. Впрочем, таковое безумие неудивительно, так как Ленчица воистину блистала очарованием. Мне было тяжело расставаться с нею, но она хотела уехать обратно в
