Побег из коридоров МИДа. Судьба перебежчика века - Шевченко Геннадий Аркадьевич
Хорошие отношения у меня сложились со вторым секретарем отдела (в то время) П.Х. Абдуллаевым — очень способным и грамотным дипломатом, настоящим книголюбом и подлинным интеллигентом. Его отец был президентом Академии наук союзной республики. Мы часто в обеденный перерыв бродили по букинистическим магазинам Старого Арбата в поисках интересных изданий. В конце 80-х годов я пару раз его встречал в центре Москвы. Он уже был Чрезвычайным и Полномочным Посланником СССР в Бельгии, хотя если бы он кроме способностей и ума имел высокопоставленных покровителей или родственников, то давно уже был бы послом, ибо, безусловно, заслуживал этого поста. 21 сентября 2002 года Президент России В.В. Путин наградил Чрезвычайного и Полномочного посла РФ в Республике Камерун П.Х. Абдуллаева орденом Почета. Следует отметить, что в МИДе СССР и теперь в МИДе России всегда существовала практика назначать выходцев из среднеазиатских республик на высшие дипломатические посты в страны Азии или Африки. Будь ты семи пядей во лбу, этого правила тебе не одолеть, если ты не имеешь высоких покровителей. Их не назначали послами не только в западные государства, но даже и в крупные восточные страны, такие, как Китай, Индия и Япония. Такая же практика сохраняется и поныне.
В 1970 году некоторым образом пострадал и умнейший советский дипломат, единственный еврей по паспорту в МИДе СССР, друг и наставник отца Л.И. Менделевич. В то время он являлся заместителем Постоянного представителя СССР при ООН. Однако руководители миссий арабских стран в ООН, с которыми всегда заигрывала советская власть, руководствуясь экономическими интересами, настояли, чтобы «этого еврея» отправили в Москву. Правда, Громыко назначил его послом по особым поручениям и одним из своих речеписцев, среди которых был и мой отец, — тогда он был советником при министре, правда, самым доверенным, в том числе и по связям с КГБ.
В отделе служил также К.И. Грищенко, сын бывшего Постоянного представителя УССР при ООН. В 1976–1980 годах он работал в секретариате ООН. После развала СССР и отделения «незалежной» Украины от России (по сути, украинский народ просто обманули — он стал жить гораздо хуже, чем в составе СССР) Грищенко перешел на работу в украинский МИД и в 1995 году стал заместителем министра иностранных дел независимой Украины. С 2003 года он уже глава украинского МИДа и кавалер орденов «За заслуги» второй и третьей степени.
В нашем отделе работал Нестеренко А.А. В настоящее время он — заместитель генерального секретаря МИДа России, руководитель секретариата министра. Он был моложе меня по должности и возрасту и большим шутником. Вместе со своим приятелем В. Коваленко он при встрече со мной вытягивался по струнке и отдавал честь.
Позднее в наш отдел пришел на службу на должность атташе Г.В. Берденников, который в 1999 году стал заместителем министра иностранных дел России.
В МИДе я встречал своего сокурсника по МГИМО К.Г. Геворгяна — большого любителя женского пола, который любил рассказывать во время учебы в институте всякие интересные и скабрезные истории. В настоящее время он является заместителем директора правового департамента МИДа России. 5 августа 2002 года Президент России В.В. Путин объявил ему, в числе других дипломатов, благодарность за активную и плодотворную дипломатическую деятельность.
Через год работы в МИДе я уже пользовался репутацией специалиста в области разоружения, ведь еще со второго курса я стал интересоваться этой проблемой, читал соответствующую литературу, а также многочисленные книги и статьи моего отца, посвященные данной теме, В нашей четырехкомнатной квартире на Фрунзенской набережной была огромная библиотека по разоружению на русском и иностранных языках. Большая часть этой библиотеки сохранилась у меня и поныне. Практически по всем вопросам ограничения вооружений я подготовил отдельные досье, регулярно пополнявшиеся и обновлявшиеся, содержащие не только материалы, справки и документы, но и практически все статьи, выходившие в СССР по данной проблеме. Кстати, во время первой командировки в Женеву у меня пропало наиболее ценное досье, оставленное на работе.
В 1976 году заведующий сектором Б.П. Красулин попросил меня подготовить материалы по разоружению для посла О.А. Трояновского, который проходил в нашем отделе своего рода стажировку перед поездкой в Нью-Йорк в качестве Постоянного представителя СССР при ООН. Руководство МИДа в то время рекомендовало всем послам перед поездкой в страну назначения ознакомиться со всеми материалами соответствующего отдела. Трояновский поблагодарил меня за собранные мной документы и справки по вопросам разоружения, необходимые ему для вхождения в курс предстоящей работы в США. Отец вспоминает в своей книге, что Трояновский был приветливым человеком, ' умным дипломатом, но по натуре бонвиваном. Сын первого советского посла в Вашингтоне, он там вырос, учился в американской школе, превосходно владел английским языком и много лет был личным переводчиком Н.С. Хрущева. Позднее он был назначен послом в Японию. Трояновский, невысокого роста человек с красными щеками и носом картошкой на круглом лице, предъявлял к подчиненным самые мизерные требования. Для каждого у него была наготове улыбка, в общении он был мил и вежлив, а расписание его рабочего дня давало ему возможность поиграть в теннис. Но при всем обаянии его отличала нерешительность, граничащая едва ли не со слабостью характера. Особенно ярко это проявлялось в отношениях с женой. Она была моложе его, и ее влияние не ограничивалось чисто семейными делами. В Москве она не раз поражала других дипломатов тем, что регулярно появлялась в министерстве, активно участвовала во всех делах мужа, превращая его в объект для постоянных шуток. И в Нью-Йорке она оставалась главой семейства, посол же довольствовался ролью типичного мужа-подкаблучника. Дипломаты часто слышали следующее громогласное обращение жены посла к своему сановному мужу: «Kq мне на полусогнутых!»
В МИДе нужно было иметь общественную нагрузку. Я являлся членом лекторской группы при парткоме министерства, которую возглавлял посол, профессор, доктор исторических наук И.Г. Усачев. Однако в партию (беспартийные дипломаты не выезжали за рубеж, да я и не помню таковых) я вступить не успел, так как моя очередь для вступления кандидатом в члены КПСС подходила лишь в мае 1978 года. При советской власти в КПСС без всякой очереди вступали, пожалуй, только рабочие. Их даже уговаривали. А для служащих и интеллигенции существовала очередь. Как известно, за месяц до наступления сего торжественного момента мой отец остался в США. Поэтому коммунистом мне не суждено было стать.
За лекции платили деньги. Мой начальник Красулин рассказывал, как его пригласили прочитать лекцию в Загорске. После батюшка повел его отобедать, стол ломился от всяких деликатесов, в том числе была в изобилии черная икра, дефицитная в те времена. Ее можно было достать тогда только по блату в подсобке продовольственного магазина или в спецбуфетах, где столовались члены номенклатуры. Хотя сейчас она продается на любом рынке или в магазине (были бы деньги), но ее качество в десятки раз хуже, чем в «застойные» времена Л.И. Брежнева. Российское независимое государство утратило монополию и на сей дефицитный продукт, который безбожно разворовывается браконьерами и изготавливается кустарным способом.
Кроме того, Красулину заплатили за одну лекцию 300 рублей — тогдашний месячный оклад советника МИДа. Мидовское начальство узнало об этом и запретило всем дипломатам читать лекции в Загорске. Вообще, руководство министерства не выносило, когда подчиненные получали больше, чем оно. Однажды один из замминистров, который курировал Договорно-правовой отдел, узнал, что некоторые профессора-эксперты отдела зарабатывали больше, чем он, и страшно возмутился, приказав сократить зарплату ученым-дипломатам.
В конце 1976 года я получил дипломатический ранг атташе. Громыко лично подписал соответствующий приказ, хотя обычно это делали заместители министра. Следовательно, теперь я имел право выезжать в загранкомандировки с дипломатическим паспортом. После свершившегося события старший помощник Громыко, посол В.Г. Макаров, очень амбициозный, важный, надутый и грубоватый человек (по прозвищу Василий Темный, посол в отставке О. Гриневский считает, что Василий Грозный, хотя и то и другое прозвище помощнику подходило), сказал моему отцу, что с него причитается хороший ковер за мой ранг. Однако, как правило, все дипломаты через год-два работы в МИДе получали этот первый, самый младший ранг (в военное время он приравнивался к лейтенанту). Следует сказать, что дипломатические ранги присваиваются пожизненно (Указ Президента России от 15.10.1999 г. № 1371), хотя они и не дают каких-либо привилегий и надбавок к зарплате, если ты не работаешь в МИДе.
