Марина Цветаева. Письма. 1928-1932 - Марина Ивановна Цветаева
Приехали Андреевы, все трое [231], девушка — кобыла, ожесточает грубостью, непрерывные столкновения. Тех (молодых людей) слава Богу вижу мало, но очень неприятно сознание такой тройной животной силы по соседству. В воскресение приезжает (уже не к нам) Вера С<ув>чинская [232], за ней П<етр> П<етрович> [233], нынче — Карсавины [234], вся семья. Русская колония.
Вчера опять гуляли с Лосскими, был большой спор о море, я единственная не люблю, т. е. имею мужество в этом признаться. «Любить — обязывает. Любить море — обязывает быть рыбаком, матросом — а лучше всего Байроном (и пловец, и певец) [235]. Лежать возле и даже под ним не значит любить. Любить — знать, любить — мочь, любить — платить по счету. Как я смею сказать, что я люблю море, когда я не плаваю, не гребу, не-не-не…». Никто не понимал. — «Ах, море!» Кто-то мне даже предложил «созерцательную любовь», на что́ — я: «Спасибо. Меня та́к всю жизнь любили, пальцем не шевельнув. В России я с такой любви потеряла от голоду Зхлетнего ребенка [236]. Смотрели и любовались, а я дохла. Любовь — прежде всего — делать дело, иначе это ТУПИК — как море для не-пловца: меня. …Вот вы все, любящие, и я, нелюбящая, — есть разница? Да, в словах. Море вас не преобразило, вы им не пахнете, оно не стало вашей кровью и вашим духом, я, его нелюбящая, с моим именем больше морская, чем вы».
Родной, такими речами (т. е. всей собой) я всех отталкиваю. А Вам с ними было бы хорошо, п<отому> ч<то> Вы разностороннее и любопытнее меня, для Вас спор — спорт, для меня — страдание.
Познакомлю Вас со всеми, если захотите. Приезжайте на месяц, к 1-му сент<ября>, комнату найду. Вместе поедем.
Нынче получила книги, завтра вышлю [237]. Пишу мало, у меня сейчас неблагодарная пора. Утешаюсь сознанием собственного усердия и упорства, остальное — дело богов.
Голубчик, пишите то, о чем я Вас просила, очень прошу. Если будут стихи, присылайте.
Это не письмо, а весточка, привет.
М.
<На полях:>
Не забудьте — Бальзака для Пастернака! [238] И книжку Гончаровой [239].
Прилагаю Алину картинку [240].
Впервые — Несколько ударов сердца. С. 23–25. Печ. по тексту первой публикации.
57-28. Н.П. Гронскому
Pontaillac, près Royan
(Charente Inférieure)
Villa Jacqueline
17-го июля 1928 г.
Мне хочется ответить Вам чисто-лирически, т. е. по самой чести, на самую чистоту [241]. Давайте заведем издалека. Есть пытка водой, нет пытки небом. По этому одному уже горы (небо) выше моря. (Горы — доступное нам, земное небо). Могу ли я, не любящая моря и не любящая любви (то же) звать Вас на́ море и в любовь. (He-любить для меня: не чтить.) Могу ли я — снижать Вас, в самом прямом смысле слова (уровень понтальякского плажа и — любой горы!) Могу ли я Вас звать в гости, когда Вы хотите к себе (ко мне). Будь я в горах, а Вы бы захотели на́ море, Вы бы действительно захотели от меня, предпочли не мое — мне. Предпочитая горы — морю, Вы 1) предпочитаете меня — не мне 2) идею меня, вечную меня, заочную меня — достоверной и преходящей — живой — мне. Мне, живой, Вы просто предпочитаете конец Переулочков [242].
Это во мне говорит честь поэта.
_____
Второе опускаю.
Третье и самое важное, единственное, с чем нужно считаться. Вам море вредно, здесь жара, в горы Вы можете сейчас, а ко мне только к 1-му сент<ября>. В Медоне Вы задохнетесь. Не надо задыхаться — во имя мое. Будьте умником, поезжайте с отцом [243], не расстраивайте его лета. Он работает, труд свят. Это во мне говорит мать — Мура в будущем, чтобы другая когда-нибудь не низвела его от меня, с моих гор — на море.
_____
«Вы больше гор» [244] — это слово тоже гора, нужно поднять (мне).
_____
И недаром же я Вам подарила горную палочку!
_____
На́ море Вы поедете к той женщине, которая Вас будет любить меньше, чем я.
М.
<На полях:>
Езжайте с Богом!
Впервые — Несколько ударов сердца. С. 27–28. Печ. по тексту первой публикации.
58-28. Н.П. Гронскому
Pontaillac, près Royan
Charente Inf<érieure>
Villa Jacqueline
19-го июля 1928 г.
Дружочек! Надеюсь, что мое следующее письмо будет уже по новому адресу — горному. Когда едете и куда едете? Та́к, у нас будет за́ лето две добычи: морская и горная, я привезу Вам живую нереиду [245], Вы мне — живого великаненка (великаны живут только в горах). Будет приток с двух сторон. (Зима — мель, — согласны?)
— Со мной делается странная вещь, начинаю кое-как втягиваться в море, т. е. не физическое (не люблю), в понятие его, в смысл его. Беру на помощь всех нереид и тритонов
