Рольф Бейер - Царь Соломон

Картину мирного завоевания дают также истории Патриархов Ветхого Завета: Авраам, Исаак и Иаков тоже искали места для поселения, когда они, кочевые скотоводы, покидали весной засушливые степи и отправлялись в богатые водой возделываемые районы. Это событие называлось «сменой пастбищ». Как и Авраам, они искали пастбища для мелкого рогатого скота, и как Исаак, — источники воды. Порою чужеземцам удавалось приобрести земли: Авраам купил район погребений под Мамре в Южной Палестине. Исаак приобрел область с источниками под Вирсавией, расположенной тоже в Южной Палестине. И если дело доходило до военных столкновений, это имело роковые последствия для участвующих сторон. Так, племена Симеон и Левий дали вовлечь себя в военные действия за город Сихем, почему, вероятно, им и не удалось создать устойчивых племенных образований в Палестине (Бытие 34; 49.5).

Книга Иисуса Навина дает совсем иную военную картину овладения землями. Но участвовал ли в военных походах Иисуса весь Израиль? Почти все военные события под руководством Навина происходили в районе центральных палестинских колен Ефрем и Вениамин, самых маленьких из израильских племен. Когда говорится- «Один из вас прогоняет тысячу» (Иисус Навин 23.10), то это было чистейшее преувеличение. Не весь Израиль, а только колена Ефрем и Вениамин, кажется, предпочитали военный захват земель.

Вымысел о всеизраильском, единственном в своем роде военном захвате земель — это продукт более позднего времени. Иногда в вымыслах заходили так далеко, что израильским племенам приписывались войны, которые они не могли вести. Это подтверждают археологические находки. Так, в городах Иерихон и Гая, которые якобы были разрушены, не осталось развалин времен овладения землями. Стены Иерихона были разрушены, но за тысячу лет до того как туда пришли израильтяне. Давно разрушенные города приписывались, таким образом, военным действиям Израиля.

Сложнее обстоит дело с хананейским городом Асором. Библейское предание очень противоречиво. В одном месте говорится, что Иисус завоевал Асор и убил царя Иовава (Иисус Навин 11.1-10), а в другом месте сообщается, что взятие Асора и убийство Иовава произошло при судье Деворе, т. е. спустя 100 лет (Судей, 4.24). Археологические раскопки в Асоре, проводившиеся под руководством Игаэля Ядина, показали действительные следы разрушений, которые можно датировать временем захвата земель израильтянами. Однако возникает вопрос, были ли израильтяне или другие народы-кочевники теми, кто разрушил Асор?

Овладение землями было для израильтян длительным процессом, который осуществлялся в первую очередь мирными, и только в исключительных случаях военными средствами. Даже если захват был и не всегда мирным, не следует чересчур подчеркивать его военный характер. Но спрашивается, каким образом библейское предание пришло к кровавой военной картине захвата земель. Откуда этот охватывающий все воинственный дух, почему насильственные конфликты предполагаются даже когда имело место только мирное развитие?

Назовем вещи своими именами: Яхве, бог Древнего Израиля — воинствующий и жестокий бог. Трудно поверить, но в Ветхом Завете чуть ли не тысячу раз говорится о том, что Господь разгневался, и добрую сотню раз он приказывает убивать. А войны, которые вел Израиль, — и те, которые не вел, — это войны Господни. Уже переход Моисея через море показывает Яхве истинным богом войны: «Пою Господу, ибо Он высоко превознесся; коня и всадника ввергнул в море… Господь муж брани, Иегова (Яхве) имя Ему» (Исход 15.1).

Бог решал исход войны. Сидя невидимым в скинии собрания, он движется облаком впереди войска Моисея, призванный Моисеем быть богом войны: «Восстань, Господи, и рассыплются враги Твои, и побегут от лица Твоего ненавидящие Тебя!» (Числа 10.35).

Войны Яхве велись так называемыми Великими Судьями, если после первого, преимущественно мирного, этапа завоевания дело доходило до «расширения и закрепления земель». Были ли эти войны оборонительными или захватническими, вопрос спорный. Появляются вениамитянин Ехуд, поработивший Моав, Гидеоний, победивший мадианитян и амалекитян, Ефта из Галеада, который отразил претензии аммонитян, и, наконец, Данит Самсон, который схватился с филистимлянами. Интересно, что всем им приписываются какие-нибудь дополнительные качества: Ехуд был левшой, Гидеоний жалуется на незнатное происхождение и юношескую неопытность, Ефта — сын проститутки и, наконец, Самсон благодаря длинным волосам обладал магической силой. Царя Саула, которого не смогли победить аммонитяне, поставим в тот же ряд. Он на голову выше всех израильтян. Их предназначение к воинской деятельности возникает вроде бы случайно, это дело Бога, а не людей. «На нем был Дух Господень», — таково определение харизматического воина Божиего (Судей 3.10; 6.34; 11.29; 14.19; 15.14; 1 Царств 11.6).

С идеей «священной войны Господа» связан древний обычай. То, что в священной войне оказывалось добычей, находилось под Божьим запретом. Люди не имели права присваивать себе военную добычу; а тех, кто это делал, например, Ахан из племени Иудина, забрасывали вместе с семьей камнями и сжигали (Иисус Навин 7). Военная добыча доставалась только Богу, в том числе и военнопленные, их без исключения приносили в жертву Богу. Трагизм положения царя Саула состоял в том, что он нарушил эту священную традицию, когда после победоносной битвы с амалекитянами пощадил вражеского царя и «все, что было ценного» (1 Царств 15). С тех пор Саул считался царем, отвергнутым Богом, и его гибель была предрешена.

Войны, таким образом, стали священными. Их ведет Бог, а народ активно не проявляет себя. Отсюда становится понятным «неисторическое» завоевание Иерихона. Не народу, который превратил Иерихон в руины, приписывается активность, а лишь вмешательству Бога. Как описывают падение Иерихона? Стены города обрушились не вследствие ведущейся людьми войны, а как результат определенного действия. Шесть дней подряд «все способные к войне» обходят город по одному разу. Священники несут ковчег. На седьмой день город обходят семь раз. Потом начинают трубить в трубы, народ кричит громким голосом и стены рушатся до основания. Иерихон был исключительно делом Бога. Итак, завоевание Иерихона следует понимать не как «историческое военное явление», а как священную войну Бога.

Священные войны были жестокими. Но удивительным образом как раз в концепции священной войны был заложен потенциал мирной власти. Уже завоевание Иерихона указывает на эту концепцию. Если войны являются священными, то военным действиям людей уже не приписывается решающей роли, они скорее обрекают людей на бездействие.