Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век - Коллектив авторов
Н.Н. Щепкин впервые был избран гласным Московской городской думы в 1889 году и оставался им вплоть до роспуска думы большевиками (с перерывом в 1909–1912 годах). В 1894 году его избирают товарищем (заместителем) городского головы. Эта должность была ключевой в хозяйственной жизни города, так как сам городской голова выполнял главным образом представительские функции. В должности товарища городского головы Н.Н. Щепкин проработал до 1897 года, когда после избрания городским головой князя В.М. Голицына ушел с должности. Во всеоружии знания городского дела он вошел в оппозиционную группу, которую называли «Торговый дом Братья Гучковы, Щепкин, Мамонтов и К°». Как вспоминал Н.И. Астров, оппозиция торопила и улучшала работу городской управы. В основе этой оппозиции было неприятие влиятельнейшего лидера московского купечества, председателя Московского биржевого комитета, консервативно настроенного Н.А. Найденова, который и обеспечил избрание В.М. Голицына.
Несколько раз в этот период кандидатура Щепкина серьезно рассматривалась гласными думы в качестве кандидата в городские головы, но каждый раз против нее активно выступал Найденов, заявлявший, что «прежде дома в Москве станут кверх ногами, вниз своими трубами, чем Щепкину быть московским городским головой».
Среди заслуг Н.Н. Щепкина в области развития муниципального хозяйства современники отмечали проведение широкой программы муниципализации городского транспорта. В конце XIX века трамвайное сообщение (поначалу на конной тяге) развивалось в Москве на концессионной основе. Тогда в думе господствовало убеждение в неэффективности коммерческой деятельности муниципалитетов. Но как писал Щепкин: «Вагоны конки представляли собою старые, выслужившие все благоразумные сроки, рыдваны, двигавшиеся со скоростью от шести до семи верст в час, с бесконечными остановками, зависящими от полного расстройства старых рельсовых путей». С конца XIX века в думе стали звучать требования перевести конку на электрическую тягу. Но концессионеры не спешили вкладывать средства в развитие и строительство электрического трамвая, так как не хотели рисковать, а конка и так давала высокую прибыль.
В то время вокруг Н.Н. Щепкина сформировалась группа гласных, которая стала настаивать на выкупе городской думой сети конно-железных дорог, и 7 марта 1900 года дума приняла решение: «Городские железные дороги в Москве должны составлять особое городское предприятие, и их устройство и эксплуатация должны производиться с самого начала за счет и мерами городского управления». Причем главным источником финансов для развития электрического трамвая стали займы, размещаемые за границей. К 1914 году линии железных дорог в Москве достигли примерно 250 верст; ежедневно по городу ходило около 900 трамваев.
В муниципальных вопросах Щепкин был убежденным сторонником развития городского хозяйства на основе муниципальных предприятий и заключения займов на их создание и развитие. Либеральные принципы Щепкина по вопросам ведения городского хозяйства легли в основу программы кадетской партии на городских выборах 1908 года.
В начале XX века большинство в городских думах составляло купечество, в своей предпринимательской деятельности часто зависевшее от правительства и еще не готовое широко ставить общественные вопросы. Настроения «купеческих» городских дум сильно отличались от «дворянских» земских собраний. Но Москва в те годы входила в Московскую губернию на правах уезда, и Н.Н. Щепкин был избран губернским гласным от Москвы. А Московское губернское земство оказалось в центре земского движения как в силу своего столичного статуса, так и деятельной поддержки со стороны председателя Московской губернской управы Д.Н. Шипова, избранного председателем Бюро совещания председателей губернских земских управ.
По свидетельству князя Петра Долгорукова, Щепкин был одним из главных инициаторов письма к земским деятелям (за подписью «староземцы»), получившего широкий общественный резонанс. В этом письме говорилось, что «земские собрания превращаются в сословно-бюрократические совещания… земские управы становятся придатком губернских канцелярий», и предлагалось начать открыто обсуждать в земских собраниях вопросы общегосударственного значения, пересмотреть Положение о земских учреждениях в направлении предоставления одинаковых избирательных прав всем группам населения и снижения имущественного избирательного ценза. В письме также говорилось о необходимости уравнять права крестьян с правами прочих сословий, о предоставлении большей свободы печати.
Поражения русских войск в войне с Японией усиливали оппозиционные настроения в обществе, которые постепенно захватывали и гласных Московской городской думы. Н.Н. Щепкин и С.А. Муромцев (будущий председатель I Государственной думы) становятся лидерами либерально настроенной части думы. По их инициативе дума возбуждает ходатайство о проведении съезда городских голов, к которому присоединяются городские думы многих городов России.
30 ноября 1904 года на заседании Московской городской думы, посвященном принятию сметы, Щепкин оглашает заявление 66 гласных. В нем говорилось, что «существенным препятствием для дальнейшего развития городского хозяйства являются те правовые условия, в которые поставлена городская община и население города», и в связи с этим городская дума «представляет высшему Правительству о неотложной необходимости: установить огорождение личности от внесудебных усмотрений, отменить действие исключительных законов, обеспечить свободу совести и вероисповедания, свободу слова, печати, свободу собраний и союзов». Эти начала должны быть проведены в жизнь «на обеспечивающих их неизменность незыблемых основах, выработанных при участии свободно избранных представителей населения». Заканчивалось заявление указанием на необходимость «установить правильное взаимодействие правительственной деятельности с постоянным, на законе основанным, контролем общественных сил над законностью действий администрации».
Н.И. Астров так описал это заседание городской думы, на котором Щепкин огласил свое заявление: «У многих гласных возбужденные лица, оживленные глаза. Некоторые потупились. Другие низко опустили головы. Безразличных не было видно. Чувствовалось, что московская Дума переживает действительно торжественно-тревожный момент. Устами Щепкина она произносила слова ответственные, обязывающие; глубокая тишина и сосредоточенное внимание свидетельствовали о том, что она понимает значение переживаемого Россией времени».
Заявление Московской городской думы получило всероссийскую известность. Московским газетам запретили его печатать. А.А. Кизеветтер в своих воспоминаниях писал о «сильном впечатлении», которое «произвело то обстоятельство, что московская городская дума – оплот крупнейшего купечества – приняла резолюцию о скорейшем созыве народного представительства».
В 1905 году Московская дума продолжала принимать политические заявления в либеральном духе. В заявлении думы о событиях 9 января 1905 года в Петербурге говорилось: «Пролитая кровь… вселяет невольный ужас. Разрешение недоразумений, особенно во внутренней жизни народов посредством оружия, – есть явление, наименее свойственное и желательное нашему веку». О значении этого и других выступлений Московской думы известный историк С.В. Бахрушин писал: «Каждое выступление Московской Думы, как раскат грома проносился по стране, встречая отзвук в самых захолустных углах ее… Ее словами говорили, ее мыслями думали все прочие города России, жадно прислушиваясь к ее голосу, глядя на ее указательный
