Курт Айхенвальд - Информатор

Подавшись вперед, Уайтекер поведал историю о Фудзиваре. Слушая его, Шепард делал пометки в блокноте и время от времени задавал вопросы. Минут через тридцать в дверь просунул голову Шафтер, сказал, что идет домой, и попросил их отключить перед уходом кофеварку и запереть помещение.

Шепард записал в общих чертах рассказ Уайтекера о том, как АДМ пригласила представителей «Адзиномото» в Декейтер, чтобы убедить их закрыть свои заводы в Америке, и о странном телефонном звонке Фудзивары по дополнительному аппарату, установленному в доме Уайтекера и подключенному к служебной линии. Он сказал, что обсудил этот разговор с Миком Андреасом и они решили уговорить Фудзивару снизить запрашиваемую сумму. С тех пор японец звонил ему еще несколько раз.

– Он хотел, чтобы мы перевели ему деньги на номерные банковские счета в Швейцарии и на Карибах, – добавил Уайтекер.

– Когда вы разговаривали с ним в последний раз?

– Три дня назад. Он сказал, что позвонит через три-четыре дня, то есть, возможно, как раз сегодня вечером. Думаю, он насторожился из-за того, что мы еще не дали положительного ответа. Я, как мог, старался тянуть время. Но если тянуть слишком долго, боюсь, он бросит эту затею.

Уайтекер сказал, что ждет звонка Фудзивары в этот вечер. Он упомянул и двух сотрудников АДМ, работавших прежде в компании «Адзиномото», – может быть, они и есть вредители. Шепард ответил, что ему понадобится телефонный справочник подразделения биопродуктов, чтобы связаться с этими сотрудниками. В заключение Шепард сказал, что домой к Уайтекеру наведается агент, который установит записывающее устройство для перехвата следующего звонка Фудзивары. Но для этого нужно добиться специального разрешения, на что может уйти целый день.

Трехчасовая беседа завершилась около половины девятого. Уайтекер и Шепард пожали друг другу руки.

Бизнесмен, казалось, был счастлив, что его отпускают домой.

– Теперь они угрожают моей семье! Я этого так не оставлю! – кричал Уайтекер.

Он говорил бессвязно, почти в истерике. Вернувшись от Шафтера домой, он тут же позвонил Шевирону. Тот по голосу Уайтекера сразу понял, что произошло что-то необычное.

– Марк, ты о чем? – спросил он. – Успокойся.

– Моей дочери угрожают! Я больше не стану разговаривать с Фудзиварой. Теперь все это затронуло мою семью. Это недопустимо!

Наконец Шевирон уговорил его объяснить все толком. Придя домой, сказал Уайтекер, он узнал нечто ужасное: его пятнадцатилетней дочери Тане позвонили прямо в школу-интернат в Индиане. Мужской голос с азиатским акцентом велел ей записать сообщение. Он сказал, что Фудзивара больше не будет ждать. Если он не получит своих миллионов немедленно, то с ней может случиться беда.{59}

Уайтекер рвал и метал. Он заявил, что не желает больше иметь ничего общего с этим расследованием. Шевирон ровным тоном пытался его утихомирить. В конце концов договорились продолжить разговор на следующий день.

Озадаченный руководитель службы безопасности повесил трубку. Вокруг дела Фудзивары проблемы росли как снежный ком. Но на этот раз в рассказе Уайтекера не было никакой логики. С какой стати японцам угрожать его дочери? И откуда они узнали, куда звонить? Невероятный ход, ход дилетанта, и как раз тогда, когда Уайтекер захотел скорейшего завершения расследования.

Шевирон решил, что Марк Уайтекер лжет.

На следующее утро, 5 ноября, Шевирон вышел из дому рано и направился сквозь серый предрассветный сумрак к изрыгавшим дым трубам АДМ. День предстоял нелегкий. Накануне вечером после звонка Уайтекера Шевирону позвонил Мик Андреас, которому Уайтекер тоже сообщил об угрозах своей дочери. Мик хотел, чтобы начальник службы безопасности утром изложил все подробности ему и его отцу.

Вскоре после того, как Шевирон появился на рабочем месте, его вызвали Мик и Дуэйн. Он рассказал им о своих сомнениях, и те решили привлечь к делу главного юридического советника Рика Рейзинга. Все утро топ-менеджеры АДМ совещались, расходились и вновь сходились.

Беседа Уайтекера с Рейзингом и Шевироном была особенно удивительной. Уайтекера попросили рассказать историю о звонке еще раз, от начала до конца. При втором изложении она звучала еще менее правдоподобно. Шевирон открыто заявил, что считает все это враньем, и своими вопросами загнал Уайтекера в угол. Как японцы вышли на его дочь? Чего ради они связались с ней? Если они хотели запугать Уайтекера, то почему не позвонили прямо ему?

В конце концов Уайтекер сдался:

– Ну ладно, ладно. Я это придумал. Прошу прощения.

Рейзинг и Шевирон смотрели на него, не находя слов. Его напугало ФБР, объяснил Уайтекер. Он не хотел участвовать в расследовании и вбил себе в голову, что если в АДМ узнают об угрозах его семье, то просто откупятся от Фудзивары или попросят агентов прекратить расследование. Так или иначе, с этим будет покончено. Теперь он понимает, что это было глупо, но он был в смятении и не мог мыслить трезво.

Уайтекер замолк, и в комнате повисла гнетущая тишина.

Рейзинг сказал, что ему надо поговорить с Шевироном наедине. Уайтекер вышел, закрыв за собой дверь.

Примерно через час президент АДМ Джеймс Рэнделл ворвался к Шевирону, кипя гневом.

– Ко мне явился Уайтекер и сказал, что ты копаешь под него и хочешь, чтобы его уволили.

Шевирон изумленно уставился на него и потребовал объяснений.

– Уайтекер как ненормальный бегает по АДМ и рассказывает о саботаже на заводе, – сказал Рэнделл.

Тайна перестала быть тайной. Шевирон спросил Рэнделла, что он об этом думает. Презрительно фыркнув, Рэнделл ответил, что Уайтекер, конечно, блестящий специалист, но он, Рэнделл, не верит, что на заводе орудуют японцы.

– Нет там никакого саботажа, – заявил он. – Мы просто не знаем, что делать. Обычные технические проблемы.

Больше всего Рэнделла раздражала затея с покупкой у Фудзивары неведомых «супермикробов». Даже Дуэйн говорил, что все проблемы решатся, как только АДМ получит «букашек».

– Просто смешно, – заявил Рэнделл. – Непонятно даже, как перевозить чертовых «букашек» на завод – разве что заморозив их.

В следующие несколько минут Шевирон отвечал на вопросы Рэнделла. Наконец Рэнделл успокоился и ушел. Шевирон набрал Мика Андреаса и сообщил ему, что Рэнделлу стало известно о проводящемся расследовании.

– Ладно, – бросил Мик и дал отбой.

Спустя несколько часов Шевирону позвонил Шепард. Агент сказал, что к домашнему телефону Уайтекера собираются подключить прослушку. Чтобы не было лишнего шума, сказал Шепард, Уайтекеру надо связаться с агентом ФБР из Спрингфилда Томом Гиббонсом. Шевирон пообещал передать это Уайтекеру и, позвонив ему по внутреннему телефону, изложил просьбу Шепарда.