Братья Нобели - Федор Юрьевич Константинов
С того десятилетия, с начала сороковых годов, европейская часть Российской империи обзаводилась крупными и мелкими предприятиями, мастерскими, фабриками, «заводами и пароходами», а стало быть, новыми рабочими местами и готовой продукцией, производимой на них для нужд государства.
Немногие знают и помнят, что иностранцы в этот период в Санкт-Петербурге не только возводят архитектурные комплексы и ансамбли. Но и, например, как династия шотландских промышленников Бердов в своих новых литейных мастерских, изготавливают металлоконструкции для крупных мостов города и проектируют первый российский пароход, за что получают исключительную привилегию на производство всех пароходов в России.
Как видим, потребность в иностранных специалистах и новых предприятиях, оснащенных станками и оборудованием для производства буквально всего и вся не только в Петербурге и Москве, но и в глубоких уральских, сибирских провинциях (там ведь тоже отсутствовали мосты, котлы и отопление) была первостепенно важна для развития страны. Работы хватало на всех, и каждый дельный иностранец мог выбрать для себя определенную нишу. Тем не менее два десятка первых механических мастерских, возникших к 1850 году, не справлялись с заказами. Развитие промышленности тормозила неповоротливая бюрократическая машина, управляемая прожорливыми казнокрадами.
Реальное положение дел в николаевской России хорошо понимал информированный и прогрессивно мыслящий полковник Николай Огарев. Он-то и оказался наиболее подходящим партнером для Эммануила Нобеля. В любой нужный момент он мог попасть в высокий чиновничий кабинет и добиться определенной резолюции. Так и случилось, когда в феврале 1843 года Огарев по просьбе Нобеля обратился в Департамент мануфактур и внутренней торговли Министерсва финансов с прошением о получении десятилетней привилегии на машины для механического изготовления колес.
Спустя год, в апреле 1844-го, деловым партнерам выдали желанную привилегию и уже осенью они получили разрешение начать производство под торговой маркой «Привилегированная фабрика механического изделия колес и чугунно-литейный завод полковника Огарева и г-на Нобеля». «Колесное» предприятие, что называется, завертелось в литейной мастерской ее бывшего владельца купца Карла Грейсона. Мастерская состояла из двух отдельных одноэтажных корпусов, где Нобель установил паровую машину, четыре плавильные печи и один центральный горн.
С этого времени на Петербургской стороне набережной Большой Невки, где располагались цеха и трудились первые 26 рабочих, в близстоящих домах стали слышны звонкие удары из кузницы и за версту виден дым из кирпичных труб мастерских. Главная проблема у предпринимателей возникла с подбором профессиональных кадров. «Найти специалистов в промышленно отсталой России было очень трудно. Наибольшая часть рабочей силы была привязана к земле, население было преимущественно безграмотным, и, кроме того, было распространено пьянство. Но все же, какими бы совершенными ни были машины, завод не мог управляться исключительно неквалифицированной силой. Как и в случае со Сведбергом, Огареву и Нобелю приходилось выписывать образованных рабочих, служащих, мастеров и инженеров из Швеции и Финляндии»[31].
Нобель отправлял своих представителей в Швецию с целью вербовки самых квалифицированных мастеров чугунолитейных заводов, которые могли бы технически обслуживать его прокатный стан («станок для производства колесных ступиц»), между прочим, первый в России, установленный именно в мастерских на Большой Невке. Но специалистов приходилось ждать по несколько месяцев, что побудило нетерпеливого Нобеля реализовать у себя идею английского инженера Марка Брюнеля. Тот в свое время предложил британскому военно-морскому флоту «серийное изготовление колес», основанное на принципе механизма машины для изготовления талей – подвесных устройств по перемещению грузов. В единицу времени машина Брюнеля производила то же количество деталей, что и 110 рабочих вручную. Следовательно, помимо внушительного выигрыша во времени и экономии материально-технических затрат, автоматизация процесса дала возможность безопасного управления производством рабочим, не имеющим соответствующего опыта и квалификации.
Бурная деятельность мастерских «Огарев и Нобель» не ограничивалась изготовлением колесных ступиц, благодаря которым их главным образом и помнят. Мастерские в скором времени запустили производство первых в России труб центрального отопления, получили заказ на изготовление металлических стропил для Эрмитажа, железнодорожных костылей и оконных решеток для немецкой церкви Святой Анны. Молва о качестве выпускаемой продукции росла, в заказах отбоя не было. За пять-шесть лет «механические мастерские» превратились в большой завод с литейными цехами, кузницами, прессами, паровыми молотами. Репутация изобретателя росла, а придуманные им конструкции фугасных мин «для уничтожения противника на значительном расстоянии» в очередной раз обратили на себя внимание Николая I и были по заслугам вознаграждены. В 1850 году Нобелю было пожаловано звание купца первой гильдии и в том же, счастливом для него году он наконец-то рассчитался с прежними долгами, заставившими его покинуть родину в далеком 1837-м.
К этому времени партнеры расстались друзьями, когда Огареву был пожалован казенный чугунолитейный завод, перешедший в 1855 году в его собственность. В 1851 году Нобель, выкупив долю партнера, переименовал предприятие в «Литейно-механическую мастерскую Иммануила Нобеля и сыновей», или, сокращенно, «Нобель и сыновья». Наконец-то он смог вовлечь в семейное дело повзрослевших сыновей, усовершенствовать производство, к чему давно стремился, внедрить новые технологии, обучить массу новых рабочих.
Весной того же 1851 года Нобель-старший получает привилегию на «устройство железных стропил с решетинами оконных рам и поручней для лестниц», а также привилегию на «колесоделательные машины», что позволило его мастерской изготавливать оконные решетки и подоконники для Казанского собора, железные жалюзи, двери, высокие ворота для строительства форта «Рисбанк» в Кронштадте. В 1852 году незаменимая мастерская изготовила железные ворота для Северного дока канала Петра I в Кронштадте. Этот заказ был выигран в конкурентном состязании с мастерской уже упомянутого шотландца Берда.
Были еще декоративные пушки, до сих пор привлекающие внимание туристов у здания Артиллерийского училища близ Литейного моста в Петербурге. И паровые лесопилки на передвижных баржах, «пригодные для распиливания бревен в Финском заливе или в устье реки». И революционно новый способ изготовления железной мебели и вручение заводу «малой золотой медали» на мануфактурной выставке в Москве в 1853 году. И не менее новый способ отопления домов, больниц и гостиниц, когда при помощи котла, обеспечивающего циркуляцию горячей воды по тонкостенным трубам, тепло распределялось по всему помещению в считаные часы. Все это справедливо относят к передовым достижениям завода Эммануила Нобеля и в первую очередь самого шведского инженера. Его энергия стала главным «котлом» и ресурсом, источником многолетнего процветания семьи.
