Герберт Вернер - Стальные гробы
Последовали три оглушительных взрыва с левого борта лодки, ближе к корме. Лодка заскрипела от взрывной волны, затем затряслась от серии новых взрывов. Начал атаку второй эсминец.
– Полный вперед! – крикнул капитан. – Держитесь, моряки!
Прогрохотали еще три взрыва. «У-557» задрожала, палубные плиты запрыгали, подтравливая воздух, но лодка держалась на плаву. Последняя серия глубинных бомб разорвалась с правого борта, опять же ближе к корме. Видимо, охотники не имели ясного представления о нашем местонахождении: большие волны и экстремальная глубина погружения лодки спасли нас. «У-557» медленно продолжила движение, оставляя эсминцы далеко за кормой. Три часа мы продолжали свое молчаливое плавание, а эсминцы – бомбометание. Затем Паульсен решил, что опасность миновала.
В 5.00 «У-557» всплыла. В корпус лодки устремился свежий воздух. Еще было темно. Мы продвигались на восток при помощи одного дизеля, работавшего на полных оборотах. В это время другие дизели перезаряжали выработанные аккумуляторные батареи. Начались регулярные вахты. Мы ускользнули от группы эсминцев и возобновили поиски пропавшего конвоя.
27 мая вскоре после рассвета наш радист принял приказ из штаба: «Всем срочно. Подводным лодкам, сохранившим запас торпед, немедленно, на максимальной скорости следовать к „Бисмарку“ в сетку квадрата БЕ-29».
Паульсен получил расшифрованную радиограмму в 6.35. К тому времени приказ опоздал на восемь часов, так как был подписан в 21.15 предыдущего вечера, когда мы шли в погруженном положении и не могли его принять. Ведь большую часть ночи мы подвергались бомбардировкам глубинными бомбами. Мы ничего не знали о затруднениях «Бисмарка», но догадывались, что линкор столкнулся с превосходящими силами противника после того, как его корабль сопровождения «Принц Ойген» пропал без вести.
У Паульсена не оставалось времени на размышление. Какое решение он примет? Продолжит ли преследование конвоя или поспешит на помощь линкору? «Бисмарк» находился более чем в 350 милях на юг от «У-557», слишком далеко, чтобы добраться туда в тот же день. Пока Паульсен обдумывал решение, мы перехватили радиограмму с «У-556», в которой сообщалось, что «Бисмарк» втянулся в безнадежный бой. Это заставило капитана немедленно изменить курс лодки и направиться в район, где, согласно последнему сообщению, находился «Бисмарк». Мы еще не знали об этом, но в то время, когда «У-557» спешила на юг, там в морском сражении два линкора, авианосец, два крейсера и несколько эсминцев противника наносили смертельные удары по нашему самому мощному военному кораблю.
Океан штормил, дул сильный ветер. Брызги волн хлестали наши лица. В 9.25 мы обнаружили два эсминца противника и были вынуждены совершить получасовой обход, чтобы избегнуть встречи с ними. Когда мы вернулись на прежний курс, то в продолжении перехода уже отпала необходимость. В 11.15 мы получили из штаба радиограмму: «Бисмарк» стал жертвой массированного огня противника. Всем находящимся поблизости подлодкам вести поиск спасшихся членов экипажа линкора».
Всю ночь и следующее утро мы шли на юг в сетку квадрата БЕ-65, где «Бисмарк» вел свой последний бой. Море успокоилось. Мы прибыли к месту гибели корабля в полдень 29 мая, через два дня и семь часов после нее. Поверхность моря оставалась спокойной. Она была покрыта толстым слоем нефти и множеством плававших обломков. Пока вахтенные следили за возможным появлением противника на море или в небе, остальные подводники высматривали за бортом людей, которые каким-либо образом могли спастись с погибшего «Бисмарка». Мы не нашли ничего. Ни мертвого тела, ни плота, ни иного спасательного средства. Поиск велся целый день. Затем мы повернули на север, в квадрат, где проходили маршруты конвоев.
Глава 4
Наш непродолжительный поход оказался весьма успешным. Лодка и команда с честью выдержали испытание огнем и сохранили запас торпед, необходимый для новой атаки. После целого дня следования курсом на запад протяженностью почти в 200 миль мы вынули две торпеды из аппаратов и поместили их внутри прочного корпуса. После полудня по радио из штаба был получен новый приказ: «Немедленно следовать в АК-50НХ. Ожидается конвой с предполагаемой скоростью девять узлов и курсом на восток-северо-восток».
Паульсен немедленно развернул «У-557» в успокоившемся море. В Северную Атлантику вернулась весна. Впервые с нашего отбытия из Киля на мостике царило веселье. Механики, бородатые и бледные, выкраивали каждую минуту, чтобы взглянуть на солнце и небо, подышать чистым и свежим воздухом. В самой лодке условия были ужасными. Вонь от пропотевших членов команды, от солярки, гнилой пищи и заплесневевшего хлеба смешивалась со зловонием, распространявшимся из камбуза и двух крохотных гальюнов. Назойливые неприятные запахи и беспрерывная качка вызывали у людей, заключенных в узкий стальной цилиндр, головокружение и непроходящее ощущение сырости. Только ежедневные регулярные погружения приносили частичное облегчение от постоянной качки.
За время нашего возвращения на север курс лодки не пересек ни один корабль, но Паульсен не давал нам расслабляться. Срочные погружения «для тренировки» в самый неожиданный момент, когда на лодке царила спокойная будничная атмосфера, стали элементами рутины. Командир поручил своим помощникам – старпому Керну, специалисту по торпедному и артиллерийскому вооружению, Сайболду, умудренному опытом в радиотехнике, Федеру, главмеху, и Визнеру, штурману, – составить для нас, трех курсантов, плотный график учебных занятий, чтобы до возвращения лодки в порт базирования сделать из нас хороших подводников. Мы и так были загружены до предела: стояли на мостике по четыре часа на вахте. Герлоф – в первую смену, Гебель – во вторую, я – в третью. Мы обслуживали торпедные аппараты и торпеды, сменялись по очереди на работе в дизельном и электромоторном отсеках, ползали в тесную секцию аккумуляторных батарей, чтобы замерить уровень электролита и проверить, нет ли утечки газов. Помогали своим коллегам в помещении центрального поста, производили расчеты для определения нашего местоположения по пеленгам во время хорошей погоды на заре и в сумерках. Несмотря на такую загрузку, Паульсен лично обучал нас правилам погружения и торпедной атаки в любое время дня и ночи, которое он считал удобным.
Через несколько дней похода мы прибыли в заданную сетку квадрата. Видимость была отличной. Тем не менее признаков присутствия кораблей противника мы поблизости не обнаружили ни наблюдением за морем в бинокли, ни акустическими приборами. Проведя утомительную неделю в поисках интересующих нас целей, Паульсен сообщил в штаб по радио о результатах поисков – точнее, об их отсутствии.
