Герберт Вернер - Стальные гробы
Затем он взглянул налево и отдал аналогичные приказы аппаратам три, четыре и пять. Было 23.40. Пять торпед понеслись к качающимся на волнах судам-фантомам. Мы напряженно ждали, не желая менять курс до тех пор, пока первая из торпед не достигнет цели.
Первый взрыв прозвучал с правого борта. Вторая торпеда разорвалась с левого, затем еще одна. Новая вспышка пламени и целая серия взрывов потрясли воздух. Взвились красные и желтые языки огня, вверх поднялась раскаленная лава расплавленной стали. Мы слышали грохот ломавшихся переборок и треск падающих мачт. Адское светопреставление достигло кульминации. На наших лицах мелькали отблески буйного огня.
Конвой просигналил о катастрофе десятками ракет, которые располосовали небо огромными изгибами. Одно из пораженных судов, семитысячетонный транспорт, накренилось на борт, гася в море языки пламени. Задрав киль и корму кверху в предсмертной агонии, оно обнажило при колеблющемся свете пожара руль и гребной винт, затем быстро скользнуло под воду. Половинки второго судна, пораженного в середину, разошлись в стороны, как концы ножниц. Оно затонуло со страшным треском. Третий транспорт, объятый пламенем, вышел из колонны. Взрыв разметал его мостик и отправил в небо новую огненную вспышку. Части огромных стальных конструкций и другие обломки падали в море вокруг нас. Мы прятались за ограждение рубки и ждали, когда прекратится стальной дождь. Это была агония гибнущего судна. Оно исчезло под водой менее чем через минуту. Несколько горящих обломков дерева – вот все, что осталось от трех британских транспортов. Потери были бы большими, если бы конвой после нашей первой торпедной атаки не развернулся резко на северо-восток. Две наши торпеды прошли мимо целей.
После атаки я стал следить за тем, что происходит за кормой лодки, прислонившись к перископному корпусу. Позади нас к конвою приближались два эскорта. Их вахтенные не могли заметить очертания нашей лодки в бурном море. Паульсен повел ее под прикрытие конвоя. «У-557» снова пошла на безопасном расстоянии от ближайшего транспорта и следовала в его кильватере. Керн покинул мостик, чтобы проследить, как перезаряжаются торпедные аппараты. Сайболд передал на штабную подлодку радиограмму, сообщавшую о нашей боевой операции. Вахтенные на мостике продолжали следить за зигзагообразным движением конвоя и были готовы к возобновлению торпедной атаки.
В 2.30 старпом доложил, что все торпедные аппараты перезаряжены. Капитан пристроился к конвою с намерением повторить нашу успешную боевую операцию. Двигатели лодки работали на предельных оборотах. В непосредственной близости кораблей сопровождения не наблюдалось. В любом случае мы находились слишком близко к конвою, чтобы эсминцы смогли преследовать нас без помех.
В отверстии люка появился Сайболд. Он надрывался, перекрикивая грохот шторма:
– Герр капитан, радиограмма из штаба: «Прекратить атаки, сообщите ваше местонахождение, поддерживайте связь до новых указаний»!
Паульсен выругался сквозь зубы. Приказ обязывал нас выжидать до тех пор, пока сигналы нашего радиомаяка не будут приняты другими подлодками, призванными разделить нашу добычу. Рассерженный командир приказал убавить скорость лодки. «У-557» снова ушла в хвост колонн конвоя, потом направилась на северо-северо-восток, пытаясь уйти от преследования. Но, отслеживая обстановку впереди лодки, я сразу заметил реальную опасность. На расстоянии 1000 метров к нам с левого борта стремительно приближался эсминец. От его форштевня расходились белые барашки пены. За эсминцем, неподалеку, следовали два других корабля сопровождения. На мгновение мой язык прилип к небу. Потом я выпалил:
– Эсминец, пеленг 3-40, нулевой угол.
Паульсен немедленно откликнулся:
– Право руля, полный вперед!
«У-557», раскачиваясь, кренилась на борт, описывая крутую дугу. Затем лодка на максимальной скорости устремилась на запад. Три преследователя, теперь обращенные к нам кормой, тоже испытывали сильную качку. Взбираясь на гребни волн, они обнажали свой киль. Но несмотря на трудные условия хода, разрыв между ними и лодкой сокращался. Я продолжал следить за ними, словно обладал сверхъестественной силой удерживать эсминцы на расстоянии. Если бы мы смогли увеличить скорость на один-два узла, то постепенно оторвались бы от охотников. Двигатели работали на максимальных оборотах, лодка сильно вибрировала. Меня пробирал холодок. Я видел, что дистанция между нами и преследователями сокращается.
– Тревога-а-а! – раздался из ночной тьмы крик капитана.
Мы бросились вниз сквозь рубочный люк на палубу прочного корпуса лодки. Но тут раздалась новая команда Паульсена:
– Погружение на 70 метров. Быстро вниз!
Пока старпом дублировал приказ по радио, командир повернул лодку на обратный курс. Мы двинулись навстречу эсминцам, которые мчались в направлении пенистого следа на месте погружения лодки. Теперь следовало уходить из зоны действия глубинных бомб. «У-557» устремилась к океанскому дну под острым углом, однако ее корма все еще находилась в опасной близости от поверхности. Шум винтов эсминцев угрожающе нарастал. Мы ожидали неизбежного.
Раздался ужасающий взрыв. Мощная сила подняла корму лодки и встряхнула ее. Члены экипажа попадали на палубу, а сама лодка была отброшена во тьму. Через несколько мгновений раздался второй взрыв. За ним последовал глухой продолжительный грохот.
Теперь заорал Федер:
– Включить аварийное освещение, продуть балласт три, пять! Поднять оба горизонтальных руля!
Замигали несколько ламп. Мощный толчок послал лодку на глубину 185 метров, но механик полностью контролировал положение. Это было самое быстрое погружение в его жизни.
Паульсен приказал поддерживать тишину. Сам он говорил глухим голосом, почти шепотом:
– Позаботьтесь о бесшумном движении, левый двигатель – 70 оборотов, правый – 60.
Все вспомогательные движки были остановлены. Все приборы, в которых не было необходимости; – отключены. «У-557» двигалась бесшумно на невероятной глубине. Акустик сообщил:
– Цель по пеленгу 1-2, вторая – пеленг 2-2-5.
Мы не нуждались в докладе акустика, чтобы знать о происходящем наверху. Импульсы радиолокационной системы «асдик» били по корпусу лодки, как стрелы. Эсминцы готовились к новой бомбардировке. Мы слышали, как работали их помпы и движки. И даже звук оброненного кем-то молотка на палубу. На мгновение все три охотника остановились. Затем один из эсминцев включил турбину, увеличил скорость вращения своих винтов и возобновил движение. Шум его двигателей сопровождали звонкие удары импульсов «асдика», которые проникали сквозь стальной корпус лодки в наши сердца. Когда эсминец прошел над лодкой, мы услышали три отчетливых всплеска от сброшенных в воду глубинных бомб.
