Последние бои на Дальнем Востоке - Сергей Владимирович Волков
Около восемнадцати часов вечера я получил приказание отойти к горящему мосту (резерв), куда я прибыл около 20 часов и где получил приказание лично от генерала Сахарова двигаться обратно в Ольгохту. За неимением подвод и конных (у меня имеется всего 4 ординарца в полку) вывести убитых я не смог, хотя имел полную возможность, так как противник отошел. Комполка 1-го пластунского Подполковник Ктиторов».
«Командиру 2 стрелкового корпуса. 1922 года 20 января 12 часов Волочаевка. № 4/к. Представляю при сем донесение К-а 1 пластунского стрелкового полка за № 0103, о бое 11/1. Доношу, что письменного приказа для проведения наступательной операции на ст. Ин 11/ I дано для полка не было. Выступление частей с раз. Ольгохта назначалось на 1 час 11/1 и затянулось исполнением до 6 часов.
Во время боя я находился от передовых частей до перевязочного пункта. Предполагаемая обходная колонна вправо из 1 пластунского, 4 уфимского и 8 камского полков при двух орудиях выслана не была.
Все части с артиллерией двигались по одной дороге вдоль полотна ж. д. Передовые части завязали бой с передовыми частями противника. У красных был один броневик, стрелявший из орудий вдоль по полотну ж. д. огнем рассеянным, не причинявшим большого вреда. Когда передовые части завязали бой, остальная колонна стояла на дороге, на морозе до 30 град, при слабом ветре. Наша артиллерия общей позиции не имела, а становилась в сторону от дороги в уступном порядке. Сосредоточенного и меткого огня не было. Наблюдательного пункта не было, с которого бы хорошо было видно результат стрельбы и велось бы корректирование.
На перевязочном пункте в ж. д. будке было 2 сестры и 1 фельдшер. Когда стали поступать раненые 1 и 4 полков, то перевязывать их не успевали и раненые отправлялись без перевязки на раз. Ольгохта. Мой штаб оставался на раз. Ольгохта. Через полковника Леонова шла связь с тылом. Полковником Леоновым были приготовлены вагоны для помещения раненых. Вагоны отапливали, носили в них прибывающих раненых и оказывали им посильную помощь офицеры моего штаба, больше никого не было. Носилок не было. Стон стоял, и картина была душераздирающая. По моим сведениям, раненые прибыли в Хабаровск голодными. Все просили пить, а воды на разъезде не было (ее там нет, снег тают). Некоторые раненые замерзли, не вынесенные своевременно. Генерал-майор Правохенский».
В своем донесении генерал Правохенский возводит большое обвинение на санитарную часть: «Раненые помещались в нетопленные вагоны, никто не перевязывал, были голодны и т. д.». Между тем на разъезде Ольгохта должна была находиться санитарная летучка, которая была сформирована еще приказом генерала Молчанова от 2 января в предвидении боя у ст. Ин 6 января. Вышеприведенные приказы по санитарной части показывают, что должно было быть сделано, и это, наверное, и было сделано. Надо полагать, что если некоторые раненые и были внесены в вагоны чинами штаба генерала Правохенского, то это были, наверное, единицы. Примечательно то, что, кроме генерала Правохенского, никто не говорит о столь печальном отношении к раненым и в обстоятельном, затрагивающем все недочеты белых письме полковника Аргунова генералу Смолину ничего не говорится об этом. Можно только предположить, что ввиду больших потерь в рядах 1-го Пластунского полка, отсутствия в этом полку собственных перевязочных средств не все пластуны были вывезены, и генерал Правохенский в стремлении найти те или иные смягчающие обстоятельства в своем донесении подчеркивает недочеты в постановке санитарной части. По этому вопросу следует заметить: 1) скудные санитарные силы работали самоотверженно и критики не вызывали, 2) отсутствие собственных перевязочных средств в 1-м Пластунском полку не должно относить всецело в счет легкомыслия или небрежности старших начальников пластунов, но вполне может быть объяснено (но не оправдано) незначительностью срока, истекшего со дня прибытия пластунов в состав частей первой линии и боем 11 января, явившимся первым настоящим боем для этого полка.
Через несколько дней генерал Сахаров уехал во Владивосток. Своей второй неудачей он был сильно подавлен. Ждать от него в ближайшие недели так свойственных ему энергии и порыва не приходилось. Генерал Молчанов поэтому, видимо, не особенно противился его отъезду. С отъездом генерала Сахарова в малочисленной плеяде помощников генерала Молчанова образовалась заметная брешь – остались: методичный полковник Аргунов и разумный, но скромный полковник Ефимов. Представителя энергии и порыва в рядах белоповстанческих войск не стало. Правда, среди офицеров и особенно старших войсковых начальников генерал Сахаров не пользовался таким весом, как среди бойцов, особенно солдат 3-го корпуса. К солдату генерал Сахаров умел подойти, солдату генерал Сахаров внушил веру в него. Его имя в рядах белых полков было широко известно и популярно, и так как на войне успех не всегда зависит от разума, логики, методичности, расчета, даже доблести, но также и от обаяния начальника, то приходится признать, что, в частности, Поволжская бригада с отъездом генерала Сахарова потеряла многое.
11 января, то есть в тот самый день, когда в 15 верстах к востоку от ст. Ин шел бой, в городе Хабаровске командующий белыми повстанческими отрядами подписал приказ № 12 такого содержания: «Я неоднократно заявлял в приказах и беседах с офицерами и солдатами, что мы представляем из себя остатки великой Русской армии, что армия едина, что мы служим родине, а не именам. Так оно и есть в действительности, по внутренним убеждениям каждого Русского воина. Но должен заметить, что наружно мы еще не спаяны, благодаря различию форм одежды, а некоторые офицеры б. Гродековской группы носят на погонах явно тенденциозные значки «А.С.». Народ к нам присматривается и атамановщины боится даже больше, чем коммуны. Пока население не будет в нас видеть своей Русской армии без намеков на пережитую атамановщину – мы будем одинокие, народ нас не поддержит. Во всех моих начинаниях, поверьте, лежит только любовь к Родине и боязнь за Святое дело освобождения нашего Отечества, а кроме того, и тот опыт, который я приобрел за 4 года Гражданской войны, опыт, добытый кровью многих лучших сынов России.
Для
