Сергей Есин - Дневник, 2006 год

Кто еще не попал в «короткий список»? Аксенов (хватит с него), Юрий Арабов, Сергей Есин (жаль) Инна Лиснянская (очень жаль) Валерий Попов (очень-очень жаль)».

Второе известие — это некролог в «Российской газете» «Умерла Нея Зоркая». Меня просто по сердцу полоснуло. Написала небольшую заметку Елена Стишова, сделала это хорошо и сердечно. Покойную Нею, оказывается, по паспорту звали Энергия — дань моде середины двадцатых. Совсем недавно я говорил о Нее Марковне с Машей и опять, когда узнал, что безнадежно, так защемило сердце.

«Ясная Поляна» снова присудила премию. Конец года. Из статьи Лизы Новиковой я узнал основное правило этой премии: «осенять именем Толстого можно только те произведения, что были обойдены другими литературными наградами». Несколько иронический тон Лизы опускаю. Мысленно я восхитился, как это верно для нашего литературного времени и точно. Жюри не слабое: знаменитейшие критики, все с устоявшейся репутацией: Лев Аннинский, Павел Басинский, Игорь Золотусский, Валентин Курбатов и Владислав Отрошенко. На этот раз, после прошлогодней Кимовской культовой «Белки» премию дали за опять же культовую и классическую книгу Василия Белова «Привычное дело». Совершенно гениальное решение. Опять опускаю деловую иронию Новиковой по поводу повести. Девочка она, конечно, к литературе чуткая, но видимо таковы рабочие требования к разбору национальной русской литературы.

И еще одна грустная заметка в газете. Когда вчера шли сначала из дворца Державина, потом искали Новую Голландию, потом возвращались в центр, то по ходу этого большого путешествия прошли мимо двух военных училищ. Я еще рассматривал мемориальные доски на стенах. Видимо Артиллерийское — входом стояли пушки. И было другое, скомпонованное в целый квартал, связанное, опять по деталям, видимо с космосом и авиацией. А теперь очень грустная новость. (Цитаты, к сожалению, не будет, потом у что В.С. взяла у меня со стола газету, и теперь найти ее очень трудно). Суть такова: 68 курсантов, будущих летчиков и космонавтов, заразились, и теперь — заболели брюшным тифом. Это потому что, видите ли, кормление курсантов поручено какой-то коммерческой фирме. А где коммерческая фирма — там гастарбайтеры из Таджикистана или Молдавии. Это уже установили, ребята заразились через кухню. Я абсолютно уверен, что за этим стоят взятки, конверты, деньги, которые получил кто-то из умников, решивших, что военных должны кормить фирмы со стороны…

В институте новость: у черной «Волги» стекла затоннировали. Теперь она отдаленно похожа на «правительственную» машину. Я представляю нашу «Газель» с Мишей в качестве машины сопровождения. Вторая новость — из бывшей комнаты преподавателей, занимающихся русским языком с иностранцами, сделали кабинет для декана — Марии Валерьевны. Ситуация просится в роман!

В три часа — ученый совет. Особенно интересно не было, кроме некого разговора о моем Чуркине. Не сговариваясь, я и Гусев определили его как очень талантливого человека. А перед этим М.В Иванова начала приводить списки возможных претендентов в магистратуру. Мне показалось, что за этим опять стремление не возиться, иметь не писателей для дальнейшего совершенствования, а отличников. Я попросил уточнить, кого мы по диплому готовим — литературных работников? Так давайте по литературе, а не по литературоведению ровняться. Решили вопрос о претендентах «завесить», поговорю со своим семинаром. У меня в качестве претендентов могли стать Упатов, Ильин, Соловьев, Каверин. Я уверен в будущем этих ребят. Возник студенческий совет во главе с Леной Моцарт. Как мне показалось, в совете собрались все самые активные ребята, но активные это не значит самые талантливые.

А в шесть очередное мероприятие — встреча с издательством «Молодая гвардия», ЖЗЛ. В зале собраны молодогвардейцы — ЖЗЛовцы от М.П.Лобанова и Ст. Куняева до А.Варламова и Б.Тарасова. Внутренним, возможно неосознанным поводом, думаю, стало переиздание тарасовского «Паскаля», впереди и Чаадаев. Я сидел на своем обычном месте у двери, а рядом сел Юра Лощиц, которого я не видел уже давно. Это, пожалуй, мой университетский кумир. Он, кстати, тоже автор двух книг о Гончарове и о Дмитрии Донском. В свое время книги вызывали большие споры. Кое-что с Юрой мы обсудили. В частности ужасно длинный, полный слов доклад главного редактора и директора самой «Молодой гвардии» и, значит, проекта ЖЗЛ Андрея Витальевича Петрова. У него черная борода. (Были бороды в зале и еще). Слушать было довольно занудливо, к тому же, понимая, что сидят и помалкивают действительно интересные люди. В перечислении томов ЖЗЛ читалась определенная конъюнктура, особенно в новой серии! как бы еще «замечательных» еще при жизни. Можно представить, как эти новые «замечательные» еще приходили с большими деньгами в издательство. Хвалили книгу Вл. Ив. Новикова о Вл. Высоцком. Вл. Ив. встал, — похудел и обтянулся, мне немножко жалко, что я с ним в ссоре.

Я высказал Юре свою точку зрения на Высоцкого — с него началась духовная и этическая криминализация страны; он ответил на вызов начальства: все преступники!

После часового доклада начались вопросы. Прежде чем привести вопрос студента Гриши Назарова, я должен сказать, что в принципе такие встречи мне не нравятся. Мне кажется, что «обычным» нашим студентам нужны их будущие герои, так сказать, первооснова. В литературе они сами до многого дойдут. Так вот Гриша, сидящий с друзьями в зале, спросил у рассказчика Петрова:

— Я вас правильно понимаю, Вы готовы охотно сотрудничать со студентами Литинститута?

— Да, правильно, — ответил Петров.

— Тогда возникает вопрос, почему наша первая встреча посвящена именно ЖЗЛ? Я не хочу никого обидеть, но не уверен, что среди наших студентов с 1-го по 5-ый курс наберется когорта, способная «потянуть» эту серию.

Все почему-то занервничали. Даже старый автор серии, которого, кстати, только что переиздали, Б.Н. Тарасов начал что-то разъяснять. Прием обнажился окончательно. Всегда в толпе найдется маленький мальчик, который что-то выкрикнет.

19 октября, четверг. К 11 утра поехал на панихиду по Нее Зоркой в церкви св. Татьяны на Моховой. Сразу скажу — это была одно из самых внятных и сердечных прощаний с деятелем искусств. Люди пришли не для того, чтобы, как часто бывает, засветиться среди известных персонажей — для всех это прощание со взглядом замечательной женщины на мир и на мир кино. Да, был характер: исключение из партии, значит, почти без работы, реабилитация, а в партию после этого не вступила.

Многих я не узнал. Как сильно людей корежит время, смутно опознанные Андрей Смирнов, Витя Матизен, Костя Щербаков; были и наши, институтские: Олеся Николаева, Ира Шишкова, Людмила Михайловна, Зоя, Трубина. Машу Зоркую в институте и любят, и уважают; она в мать — женщина сильная. Когда поступала в университет, там уже знали про Нею, задача была девочку не пропустить: «Сколько нужно было бы Гитлеру дивизий, — устный дополнительный вопрос на экзамене, — чтобы победить СССР?» — «Гитлер этого не знал, а вы хотели бы, чтобы это знала я!» — ответ.