Граница и люди. Воспоминания советских переселенцев Приладожской Карелии и Карельского перешейка - Коллектив авторов
Это, когда мы после войны... то есть приехали в сороковом году — еще не сжато было. Так было жалко. Утки налетают, это зерно... все это уничтожают. А уже зерно осыпается. Там... женщины пошли, говорят: «Ну, давайте, хоть это сожнем. Хоть сохраним что-то, там. Соберем это, хоть из этого что сожнем». Так что... много тут, много было интересно, было.
И А они как-то были разные, эти люди? Или все-таки?..
С Люди, они приезжали... конечно, разные.
И А как Вы видели, что они разные? Как Вы отличали украинцев от белорусов, например?
С Они прие... да по разговору. А мы же вместе ходили и на танцы. Плясали вместе. А... вы видите, их... они когда приезжали, их вербовали на уборку урожая. Здесь очень богатые травы были. Некому было убирать. Жалко было бросать сено. Жалко было бросать площади, чтобы они не зарастали. И председатели колхозов вербовали людей. Люди сюда приезжали и увидели, что здесь благодатная земля. И увидели, что здесь много очень, значит... э... можно жить здесь, можно. И они потом уже, когда уезжали, вот, эти... они же временно были, вербовщи... эти, вербованные. А потом приезжали семьей. Они приезжали и обосновывались здесь жить. Приезжали. А у них там тоже... Ведь эта после войны территория Белоруссии была разграблена, разрушена. Восстановления хозяйства, голод, тоже неурядица. Это всё было. И вот, они сюда приехали, поехали сюда. Очень много, ну, вот, так... национальностей, вот. Я сейчас скажу... финнов у нас здесь сейчас в целом мало, финнов. Карелов тоже немного здесь. Здесь все, всё есть. И помаленьку. Все. Но больше русских здесь. Больше русских. Я как-то пыталась, вот, найти — в целом, сколько всех. Но так... собирала, собирала, данные где-то были эти данные. Потом устарели эти данные, вот, сейчас. А сейчас национальность вообще не спрашивают. Она не нужна. Сейчас национальность вычеркнута вообще уже. Она не идет уже, национальность.
И Но люди-то...
С А люди остались. [Нрзб.] Кто национальность...
И ...Они замечали, что, кто откуда, да?
С Конечно, ну, как же.
И А вообще, не обзывали никак... не подсмеивались?
С Нет. Не... вы знаете, нет. Вот, жили... как-то, неважно, кто по национальности. Это не имело значения. Нам не важно, кто по национальности. Жили все очень дружно как-то, совместно жили, дружно.
И То есть, вологодских вы не называли «пятнадцатая республика»?..
С Республика?.. Могут обозвать... в пылу какой-нибудь... гнева: «Эй, ты, там, Вологодчина». Или, там, что пятнадцатая республика. А у нас еще говор такой был вологодский. У нас же, ведь, там... тоже диалекты местные. А как... наверное, так же, как, вот, карелы друг друга не понимают — карелы Олонецкого района и карелы ругозерские — не понимают. У них тоже, там, разных диалектов тоже, и разное произношение, всё это. Как-то собрались... Я была... в Ругозере работала. Там одни карелы в Ругозере. Вот. Одна русская семья. Меня туда направили работать учителем. Вот, я приехала туда, и под опеку... под опеку меня взяла карельская семья. Вот, с ним... это, так дружили с этой семьей, все время, вот... даже до сих пор переписываюсь. Уже умерли многие, уже всё. А все равно тянет туда. Это было двадцать лет тогда ... ну... начало пути. Так интересно было... Это... и... они не понимали, эти... прилетел в гости [о насекомом, которое летает по комнате]. Они не понимали... карелы ругозерские карелов олонецких. У них разное... а у нас ведь в Вологодской области, там тоже так же. Там поймешь, но... «Цо ты говоришь-то? Цо? А [дом] цо? [По-говецки] [разбросали] ницо». «Це» — цоканье у нас было. У нас диалекты такие — цокоанье было. «Булавоцки»... не булавочки, а «булавоцки». [Смеется.]
И А тут разговаривали так, да, когда приехали?
С Когда приехали, говорили. Да, говорили еще. А потом как-то уже изменилось, уже потом. Поколения сменились, поколения старые ушли. Молодежь подросла. У молодежи — новая молодежь. Новое общение... круг. Большое внимание, конечно, здесь... на цивилизацию... играет... Близость города Санкт-Петербурга. Общение, туда ездят, там... туда-сюда. Это же мегаполис большой. Огромный мегаполис. И поэтому... это все влияет, вот, большое оказывает и на... общий такой кругозор, развитие, желание и... прочее все.
И А по одежде могли отличить, там, допустим, чувашей или татар, или?..
С Сейчас это не резко уже... изменили свой внешний вид... редко. Но первоначально — да. Они ходили. У них национальная одежда была. Они все в национальную... они любили широкие сарафаны, с оборками, вот, с такими, вот, оборками, они... женщины.
И А это кто?
С Это — чуваши и татары. Они, вот, такие с оборками юбки, такие, широкие... как на цыганский такой покрой, вот, у них, было. А сейчас — редко. Это... только старые, если кто-нибудь. Сейчас трудно отличить, где чуваш, где русский, где татарин.
ФИ А когда это изменилось?
С А это... я даже вам не скажу, когда конкретно... вот, время. Это... время двигалось, старые умирали, молодежь стала по-другому уже. И все меняться. Это, как я смотрела передачу... Австралию. И вот, община, вот, русских. Вот, они уехали давно-давно уже. Когда еще... староверы, вот, эти, вот, уехали. И вот, рассказывают — ведет журналист какой-то — что, вот, встречался... они обычаи свои все проводят, стараются сохранить обычаи. Но молодежь уходит, немножко уходит, и всё. Где-то тайком делает то, что сейчас современная молодежь... уходит.
И А дот, Вы скажите, когда Вы приехали, обычаи соблюдали свои тут?
С У нас-то... да. Да.
И Вологодские...
С У нас все обычаи...
И А какие?
С Вот, это.. У нас очень...
И А вот, праздники, например, какие? Расскажите...
С Ой, отличные праздники. У нас, вот, Ильин день, вот, этот праздник второго августа. Ой, до чего этот праздник был. Верующих, вот, этот... Илья, Илья, Илья...
И Это ваш деревенский?..
С Нет. Это — Илья Пророк Ильин день —
