Сергей Кредов - Щёлоков

Какая судьба выпадет ему?

Теперь нам проще оценить то, что удастся тринадцатому советскому министру внутренних дел. Его ведомство — не политическое, не репрессивное, чисто правоохранительное — станет одним из самых влиятельных в стране. С долей преувеличения Щёлокова назовут «всесильным министром». В течение многих лет он будет почти равноправным аппаратным конкурентом председателя КГБ Андропова, будущего руководителя СССР.

Он споткнется только на последней ступени…

«Другие стремились делать зло, он же просто плохо делал добро». Эти слова, сказанные об императоре Павле I, могут быть приложимы и к Никите Сергеевичу Хрущеву. Стремясь к добру, как они это понимали, оба наломали немало дров.

О Павле, например, читаем в исторических хрониках: прекратив войну с Персией, он отозвал с берегов Каспия войска, которыми командовал генерал-аншеф Валериан Зубов, брат екатерининского фаворита. При этом полкам было велено покинуть театр военных действий… втайне от командующего. Зубов вдруг обнаружил, что со своим маленьким штабом остался без армии и может стать добычей шайки бродяг. Спас генерал-аншефа донской атаман Платов, за что удостоился немилости императора. Горемычный командующий (потерявший ногу в сражениях) своим ходом добирался из Астрахани в Петербург. Движение же полков во все концы России очевидцы уподобляли нашествию татар, поскольку провианта и фуража частям не выдавалось. Тяжелее других пришлось Сибирскому драгунскому полку, два года добиравшемуся до Тобольска. В пути кавалеристы питались кониной и прибыли в место назначения, навьюченные амуницией, с седлами в руках.

Поскольку Павел поступал по простому алгоритму — делать противоположное тому, что делала его державная матушка, то иногда получалось удачно и гуманно: он вернул из ссылки Радищева, выпустил из крепости просветителя Новикова, отменил рекрутский набор (в связи с окончанием войны с Персией)…

Никита Сергеевич Хрущев тоже делал глупости не со зла. Он был по-своему последователен. Мы же наметили построить через 20 лет коммунизм? Наметили. Значит, преступность должна отмирать. И борьбу с ней следует постепенно перекладывать на общественность. В конце 1958 года в Ленинграде создаются первые добровольные народные дружины, через год дружинников в стране — уже около двух миллионов. Профессиональная милиция, по мнению Хрущева, становится лишней. Министры Дудоров, Стаханов рапортуют о сокращениях в рядах сотрудников МВД: уволили 7 тысяч, затем еще более пятнадцати тысяч. В ЦК КПСС из министерства отправляются оптимистичные отчеты, как будто подтверждающие, что милиция только мешает бороться с преступностью: в 1959 году по сравнению с 1958-м количество возбужденных уголовных дел сократилось на четверть, а число лиц, привлеченных к уголовной ответственности, уменьшилось на треть. Благодаря сокращению штатов сэкономлено 163 миллиона народных рублей. Всё идет по плану. В 1960 году упраздняют за ненадобностью союзное министерство, распределив его функции между республиканскими МВД.

И — немедленно получают ответ от уголовного мира: количество наиболее опасных преступлений (их не скроешь) за полугодие подскочило почти на треть! Разгневанный Хрущев требует принять более решительные меры в борьбе с преступностью. Ужесточен Уголовный кодекс, смертная казнь теперь признается допустимой даже в отношении несовершеннолетних. Плохо делаемое добро, как и следовало ожидать, оборачивается злом.

Николай Анисимович Щёлоков стал министром охраны общественного порядка СССР в середине сентября 1966 года. Менее чем через год в Политбюро за его подписью уйдет записка, в которой будут сформулированы первые развернутые предложения по укреплению (не будем до поры употреблять слово «реформа») органов правопорядка.

А пока на дворе осень 1966-го. Новому министру не позавидуешь. Дело для него абсолютно новое, в Москве он чувствует себя пока неуютно, своей команды нет. На вчерашнего провинциала свалилась огромная ответственность. От навещающих его друзей по прежней работе он не скрывает, что ему очень тяжело.

С чего начать?

Щёлоков отправляется в поездки по стране. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы увидеть, что требуется милиции в первую очередь. Вот одно из свидетельств очевидца.

…Александр Турицын начал службу в начале 1960-х оперативником в Щекинском районе Тульской области. На территории этого района находится Музей-усадьба графа Льва Толстого, но это — островок спокойствия. А вокруг — предприятия, куда десятилетиями отправляли бывших судимых. Так называемый «101-й километр». 50–60 убийств в год, не считая других опасных преступлений, для Щекина — среднестатистический показатель.

Турицын начал службу в поселковом отделении милиции. Из транспорта у местных милиционеров — мотоцикл и три лошади с повозками. В районном центре у коллег база побогаче: несколько мотоциклов, лошади и одна линейная машина на выезды, без рации. Бывало, выезжают на драку в отдаленную деревню, пока доковыляют — там уже помирились, выпивают. Пока в поселковом Совете не выделили молодому оперу жилье, тот ночевал в кабинете, спал, положив под голову папки с уголовными делами. Отчитываться Турицын ходил в Щекино: десять километров в один конец, десять в другой. Бывало, и впустую прогуляется, если начальство куда-то отъехало.

Закончил службу полковник Турицын в 1990-е. Возглавлял в Тульском УВД управление по борьбе с оргпреступностью, в течение ряда лет был первым заместителем начальника областного угро. О 1960-х годах он вспоминает:

«Мы смеялись над названием министерства: МООП. Для чего Хрущев это изобрел? Просветов не видели. Зарплата мизерная. Оперуполномоченным — уже в Туле, после повышения — я получал 110 рублей, меньше, чем жена. Хватало только на самое основное. До смешного доходило. Однажды допрашиваю бабку. Подо мной старый стул, наверное, дореволюционного изготовления. Только что купил новые штаны. Бабка мне говорит: чтоб ты провалился! И в этот момент подо мной стул разваливается, и я, крупный мужчина, с грохотом падаю на пол. Новые штаны порвал, ходил потом в ателье чинить.

А форма была — под грудью бляха, два ряда пуговиц, красные канты, кубанка красная, обшлага красные. Стоишь, как пугало. На ремне свисток. Когда министром стал Щёлоков, мы это сразу на себе ощутили. Милиция стала подниматься. Форму нам нормальную сделали. За звания стали получать доплаты — 30, 40, 50 рублей, тоже деньги». Это лишь одна картинка, а их можно было бы нарисовать множество[4].

Нищая, плохо обмундированная, безлошадная и, добавим, малограмотная милиция — такой ее увидел новый министр в поездках по стране. Одна из самых насущных проблем обозначилась, и на решение ее потребуются огромные средства. Вряд ли в Политбюро ожидают от брежневского протеже именно такого начала. Но что делать?!