Станислав Сапрыкин - Сталинские соколы. Возмездие с небес

Наконец, прибыли на аэродром. Начинаю искать место для ночлега. Мне везет, личный состав, прибывший раннее, позаботился о быте. Мне выделили квартиру в селе рядом с аэродромом на двоих с еще одним лейтенантом. Поужинав, легли спать.

Нам дали выспаться. Командир группы собрал личный состав на аэродроме в 8.30.

Курт Уббен, так звали нашего начальника, был почти моим ровесником. Он показался опытный летчиком с несколькими десятками побед. Его недавно повысили в майоры, и месяц назад назначили командиром Третьей Группы. Свою часть он знал прекрасно, так как был не пришлым, а получил рост внутри 77 Эскадры. До того как принять командование над всей группой, он был командиром ее 8 эскадрильи. Гладко выбритый даже в полевых условиях, с аккуратной стрижкой, несколько худощавым лицом, греческим носом и волевым подбородком он выглядел настоящим арийцем – образцом германского офицера. Майор быстро ознакомил нас с историей части, видимо, чтобы вызвать чувство гордости за подразделение, в коем выпало служить, и ввел в курс дела по поводу предстоящих задач.

Третья Группа 77 Истребительной Эскадры «Червовый Туз» прославилась в боях за Балканы и Крит, а после начала русской компании сражалась на южном участке фронта в районе Одессы, блокированной с суши уже два месяца. Теперь, обойдя Одессу с востока, группа продолжит поддержку группы армий «Юг» в составе 4-го воздушного флота.

В настоящий момент части вермахта вышли к берегам Азовского моря у Бердянска, окружив русских, обороняющихся южнее, теперь противник мог отступить только в Крым. Враг несет огромные потери от ударов наших танков и пикирующих бомбардировщиков. В воздушных боях истребители сбивают по десять – двадцать красных самолетов. Кажется, скоро наступит полная победа.

Сегодня за мной закрепили новенький «Фридрих» 1941 года выпуска, гордо украшенный головой волка с длинным красным языком – эмблемой третьей группы. Страшный черный волк напоминает мне персонаж из сказок братьев Гримм, но ко мне он не должен быть злым, теперь это мой ручной зверь. Мне везет, обычно пополнение начинает летать на всяком старье, хороший самолет надо заслужить, но Курт лично отдал приказ о передачи мне нового самолета, возможно из уважения к моему медицинскому образованию и лейтенантским погонам. Красное сердце, наравне с красным крестом является символом врачебной помощи. Интересно, что мне, доктору, выпало служить в эскадре имеющей подобный символ, пусть используемый со смыслом червового туза.

Начались тренировки на новом аэродроме. Машины постоянно взлетают и садятся. Ознакомительный полет совершаю и я. Летные данные «Фридриха» превосходят учебно-тренировочный Мессершмитт, на коем я выпускался из летной школы.

Командир Уббен доволен моей техникой пилотирования, вечером Курт приглашает меня на ужин выпить по рюмочке для более доверительного знакомства. Судя по всему, командир тоскует по родине и ему приятно пообщаться с прибывшим из Германии офицером.

За ужином Курт, а именно так разрешает называть себя командир в неформальной обстановке, интересуется моими врачебными познаниями и как я вообще согласился променять сравнительно безопасную работу полкового врача на ветреную судьбу летчика-истребителя. Я объясняю, что единственная моя цель – скорая победа германского оружия на всех фронтах и наступление долгожданного счастливого мира.

Мы много не пьем, завтра полеты. Мне положен вводный курс продолжительностью несколько недель, но я напрашиваюсь, чтобы командир сразу допустил меня к боевым вылетам. Уббен не желает нарушать инструкции, но довольный моими навыками обещает взять меня завтра на задание в качестве проверочного полета, при условии, что я не буду высовываться и проявлять лишнюю инициативу.

– Нам уже порядком надоела эта чертова война – высказался командир. мы должны были закончить ее до холодов, и что же, уже октябрь, а славяне продолжают сопротивление. После каждой победы нам кажется, что уже все, но эта страна такая большая, впереди открываются новые территории, на которых нас встречают следующие армии большевиков.

9 октября группа преступила к боевым вылетам с аэродрома Чаплинка.

Осенние ночи в степи холодные, но днем солнце еще достаточно прогревает землю, чтобы не надевать кожаную летную куртку, довольствуясь открытым мундиром, поверх которого приходится пялить спасательный жилет. Близится середина осени, и погода может испортиться в любой момент, но сегодня день ясный с редкой облачностью метрах на восемьсот. Метеоусловия простые и меня допустили к вылету, назначенному на середину дня. В 11.45 пойдем двумя звеньями расчищать дорогу бомбардировщикам, работающим по целям передовой линии южнее поселка Армянск.

Довольно уверенно взлетаю. Ведущий, словно желая проверить мою собранность, начинает правый разворот на малой высоте, стараюсь не отстать. Набираем высоту спиралью над аэродромом. Маневрирую, но опыта маловато и пристроиться к звену сразу не получается. Лезем вверх, стараясь набрать три тысячи метров. Бомбардировщики идут еще выше, это пикировщики, их три звена.

Под нами степь, идеальная для вынужденной посадки. Здесь даже не надо оборудовать взлетно-посадочную площадку, кажется, что сесть можно в любом месте этих бескрайних полей. Вот они – дикие кочевые степи. Я не историк, но вроде из таких степей выходили орды гуннов, затем – монголов идущие на Европу. Где-то здесь их могли встретить малочисленные, но подготовленные отряды наших предков – готов. История повторяется и, если верить пропаганде, теперь мы призваны остановить восточные орды большевиков, спасая европейскую цивилизацию от варваров.

Наконец показались мелкие водоемы с белесой от соли водой, прозванные «гнилым морем».

В районе Перекопа и Армянска обнаруживаем русские самолеты. Ну вот, началось! Я думал, что буду испытывать страх, но сосредоточенность не оставляет на него времени. Главное не упустить ведущего. Ему в хвост заходит русский истребитель, прозванный у нас «крысой». Я отгоняю его огнем, но не попадаю.

В результате последующих маневров на больших перегрузках судьба дает мне еще один шанс открыть личный счет, но огонь не точен, я все время промахиваюсь. Внезапно «крыса» почти взрывается перед моим носом, это подоспел ведущий. Курт показывает пример. как надо стрелять.

Рок предоставляет третью возможность атаковать русского с задней полусферы, но опять кто-то из товарищей оказывается проворнее меня.

Обороты моего двигателя неожиданно падают, хорошо, что бой закончен, иначе я превращаюсь в легкую мишень. Мессершмитты берут курс на аэродром, я стараюсь не отставать, замечаю, что не все самолеты заняли строй. Только теперь я начинаю испытывать настоящий страх – вдруг двигатель откажет и придется идти на вынужденную. Бодрюсь, подо мной земли занятые вермахтом, так что плен мне не грозит. Но все же стараюсь не терять высоту раньше времени, чтобы иметь возможность спланировать на большую дальность.