Вадим Арбенин - Предсмертные слова

Знаменитый советский разведчик РИХАРД ЗОРГЕ, фигура № 1 среди разведчиков XX века, перед тем как выйти на казнь, просто поблагодарил начальника токийской тюрьмы Сугамо и служителей за хорошее с ним обращение. Поседевший и почти ослепший после трёхлетнего пребывания в одиночной камере смертников № 20 на втором этаже тюрьмы, он отказался от предложенного ему чая и сакэ, а также от услуг тюремного священника: «Я неверующий». Уверенно встал на крышку люка под виселицей в подземном каземате, сам набросил себе на шею петлю из рояльной струны и прокричал по-японски: «Да здравствует Советский Союз!.. Да здравствует Красная Армия!.. Коммунизм!» Крышка люка провалилась под ним в 10 часов 20 минут утра 7 ноября 1944 года, в 27-ю годовщину Великой Октябрьской социалистической революции. Зорге умирал тяжело и мучительно. Его могучее сердце билось ещё девятнадцать минут после того, как тело сняли с виселицы. Япония трижды предлагала Советскому Союзу обменять Зорге на японских военнопленных. Ответы из Кремля каждый раз были ожидаемы и предсказуемы. Сталин, который после 22 июня 1941 года объявил на одном из заседаний Ставки: «В Токио сидит разведчик, который один стоит целого фронта», теперь отнекивался от него: «Человек по имени Зорге нам не известен».

«Да здравствует Красная Армия! Победа будет за нами!» — это были последние предсмертные слова старшего лейтенанта ЯКОВА ИОСИФОВИЧА ДЖУГАШВИЛИ, старшего сына Сталина. Попавший в окружение у станции Лиозно (по другим сведениям, у села Копти), под Витебском, он, командир гаубичной батареи артиллерийского полка, отказался от предложенной ему эвакуации в тыл, остался при батарее и 15 июля 1941 года был взят немцами в плен. Долгое время нацисты безуспешно пытались склонить Якова, брошенного в концлагерь особого режима Заксенхаузен, к предательству. А после Сталинграда Гитлер даже предложил Сталину обменять его на генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса с двадцатью тремя генералами его штаба, взятыми там в плен. Сталин отказался. «Я не меняю солдата на маршала» — эти слова, приписываемые ему, просто красивая, но безответственная фраза. (Говорили, что Сталин готов был обменять их всех на Эрнста Тельмана, вождя немецких коммунистов). Взбешённый этим отказом, Гитлер велел казнить Якова. Утром 14 апреля 1943 года его вывели из барака в Зоне «А» лагеря и расстреляли, подбросив позднее «утку», что он покончил жизнь самоубийством, бросившись на колючую проволоку под высоким напряжением. Через много-много лет после окончания войны Якова Иосифовича Джугашвили негласно наградили орденом Великой Отечественной войны 1-ой степени (посмертно).

«Надо же, сколько людей! Какой успех!» — воскликнула известная яванская танцовщица и германский тайный агент Н-21 МАТА ХАРИ, когда её среди ночи вывели во внутренний дворик женской тюрьмы Сен-Лазар в Париже. В этой тюрьме, в камере № 12, которую она делила с двумя проститутками, Мата Хари провела восемь месяцев, со дня её ареста 13 февраля 1917 года. Перед выходом из камеры она, сидя на железной койке, долго натягивала чулки, беспечно показывая красивые свои ноги директору тюрьмы, потом надела жемчужно-серое платье, застегнула высокие ботинки и длинные перчатки, надвинула на глаза тёмную треугольную шляпу с вуалью, набросила на плечи ярко-синее пальто и сказала товаркам по камере: «Не бойтесь, я сумею умереть!» На рассвете 15 октября 1917 года Мата Хари, имя которой и означает на малайском языке «рассвет», привезли на место казни, в Венсеннский замок близ Парижа, где в обычное время кавалеристы упражнялись в выездке. Здесь «величайшую шпионку столетия» ожидала расстрельная команда солдат-ветеранов Четвертого полка зуавов. Шестеро из них были в хаки и ярко-красных фесках, шестеро других — в ярко-синих мундирах и чёрных беретах. Мата Хари не захотела, чтобы ей завязывали глаза и привязывали к столбу. Она спокойно повернулась к сестре-монахине Марии и сказала: «Представь, что я отправляюсь в длинное путешествие, потом вернусь, и мы встретимся вновь», коснулась губами её мокрых от слёз щёк и сбросила с плеч ей на руки пальто. Другой сестре-монахине, Леониде, она сказала: «Обними меня и отойди. Я буду смотреть на тебя. Адью!» Потом пожала руку пастору Жюлю Арбу, расцеловала адвоката Эдуарда Клюне, улыбнулась и послала воздушный поцелуй остальным мужчинам. Грянул залп, и «королева шпионажа», упала, превратившись в «кипу нижних юбок». Хотя в неё попало одиннадцать пуль, кавалерийский сержант выстрелил ей ещё раз в висок — так называемый «выстрел милосердия». Правда, по другим источникам, все зуавы, кроме одного, стреляли мимо цели. Единственная пуля ударила Мата Хари точно в сердце. Сестра Мария, горько плача, сняла с её пальца обручальное кольцо. Настоящее имя Мата Хари — МАРГАРЕТА ГЕРТРУДА ЗЕЛЛЕ, она была чистокровной голландкой, профессиональной актрисой — «индийской танцовщицей Парижа» и «священной баядерой», — а попутно и взбалмошной куртизанкой, «бестией столетия». До сих пор никто толком не знает, за что же её казнили. «Виновна?» — «Да!» — «В чём?» — «Понятия не имеем». Прокурор Андре Морне заметил одному другу после процесса: «Ба, да в этом деле не было ничего, за что можно было бы высечь даже кошку!» Бывший муж Маргареты, Рудольф Маклеод, узнав, какая участь постигла её, сказал: «Что бы она ни совершила в жизни, такого она не заслужила».

Бывшая куртизанка и невежественная роялистка, защищавшая жизнь Людовика XVI, героиня Большого Террора и его же жертва, ОЛИМПИЯ де ГУЖ, перед тем как покинуть тюрьму Консьержери, потребовала зеркало и сказала товаркам по заключению: «Благодаря Бога, моё лицо не сыграет со мной дурной шутки. Я не очень-то бледна». А по дороге на эшафот в срамной телеге она всё время шептала: «Тщеславие, честолюбие! Я так хотела чем-нибудь быть». А ведь эта весёлая и остроумная южанка, едва умевшая писать, стала заметным литератором, создавшей несколько произведений, полных новых и смелых мыслей, и блестящим оратором. Прежде чем лечь под нож гильотины, Олимпия воскликнула, обращаясь к народу: «Дети Родины, вы отомстите за мою смерть!» В ответ ей раздался свист. Даже в последнюю минуту её поставили в смешное положение.

«Окаянную парочку» — румынского диктатора НИКОЛАЕ ЧАУШЕСКУ и его жену ЕЛЕНУ — как-то второпях приговорили к смерти и вывели во двор армейской казармы: «Связать их и к стенке! Сначала его, потом её! По обойме на каждого!» — «Не надо! — взмолилась Елена. — Мы вместе. Мы всегда были вместе!» Их поставили к стенке дощатого нужника, и Елена вцепилась в ладонь мужа: «Николае, да сделай же что-нибудь, нас сейчас убьют!» Но «красный Дракула», он же «гений Карпат», всё ещё не верил в происходящее. «Не волнуйся, Елена, это — балаган…» Конец фразы утонул в грохоте нестройного залпа… Смерть у выгребной ямы…