Гадис Гаджиев - Конституция дагестанца

Те же три черных джипа. Из одного из них выходит наш знакомый, он важно поднимает руки вверх, а его телохранители снимают с него рубашку…

Расул Гамзатович печально улыбнулся и сказал: «Раньше дагестанские литераторы поддерживали слабых, а сейчас – сильных». Он вспомнил в связи с этим, что отношения между литераторами и властью в Советском Союзе развивались не совсем правильно, приведя пример с Хрущевым, который в своей поездке в США в конце 50-х годов XX века решил взять с собой Михаила Шолохова в качестве визитной карточки советской литературы. Когда президент США Дуайт Эйзенхауэр решил посетить СССР с ответным визитом, он решил пригласить в поездку Эрнеста Хемингуэя. Но тот посчитал предложение быть «приложением» к президенту оскорбительным для себя и даже предположил, что это шутка, розыгрыш. «Зачем мне его (президента) сопровождать, уж лучше он меня сопровождает».

Чуть позже проведать Расула Гамзатовича пришел руководитель «Сулакэнерго» Нурмагомед Алиев. Он только что вернулся из хаджа, с увлечением рассказывал о поездке, о ярких впечатлениях. От предложенной ему рюмки коньяка он, естественно, отказался. Расул сразу же бросил реплику: «Ваша высокая мораль нам не понятна!». А об одном из депутатов Государственной Думы, коллеге Хаписат Магомедовны, который даже на заседаниях не снимал папаху, он сказал: «Наверное, он думает, что ум находится в папахе, а не в голове».

Тут же он рассказал притчу о голове охотника (которую он использовал в своей повести «Мой Дагестан»). Три охотника узнали, что в ущелье, недалеко от села, скрывается волк, они решили его поймать. О том, что произошло, у разных народов Дагестана сложилось несколько вариантов. В пересказе Гамзатова, волк, спасаясь от преследовавших его охотников, забрался в нору. Вход в нее был только один, и то очень узкий: голова еще пролезет, но плечи уже нет. Охотники притаились в кустах, приготовили винтовки и началось томительное ожидание. Проходит час, другой, третий, но волк затаился. Самому нетерпеливому охотнику надоело ждать. Он подполз к норе, снял папаху, отложил ее в сторону и просунул голову в нору. Два других охотника с удивлением наблюдали, как их товарищ не пытался ни продвинуться вперед, ни вытащить голову обратно. Наконец, и им надоело ждать. Они подошли к своему другу, пошевелили его и вдруг обнаружили, что головы у того нет. Между ними возник спор: а была ли голова у него вообще? Один утверждал, что была, другой – как будто не была. Тело принесли в аул. На годекане продолжился спор. Один мудрый старец, расспросив про обстоятельства случившегося, предположил, что судя по тому, что охотник полез в нору с волком, головы у него не было вовсе, причем, с самого рождения. Чтобы прояснить ситуацию, обратились к вдове охотника. Она ответила, что не помнит, была ли у мужа голова, помнит только, что каждый год он откладывал деньги на приобретение папахи.

Рассказывает Гамзат Магомедович Гамзатов.

Он отдыхает вместе с Расулом Гамзатовым в санатории «Москва» в Железноводске. Это было одно из любимых мест отдыха поэта. Здесь, у горы Машук, он чувствовал себя, как в родном Цада. Вечерами, проведя большую часть дня за столом, работая, он спускался из своего номера, выходил на прогулку. Гамзат Магомедович часами просиживал, как и многие отдыхающие, за шахматной доской. К ним, играющим, подходит Расул и говорит: «Меня тошнит от того, как бездарно вы проводите свой отпуск!».

И о больной голове. На соболезновании встретились Расул Гамзатов и бывший министр культуры Дагестана Абдулатип Гаджиев. Расул Гамзатович был без настроения. У него были большие бригады московских литераторов в гостях, а сейчас немногие способны понять, какой это был тяжкий труд – встречать огромное количество гостей! Каждый приезжающий в республику стремился попасть в гостеприимный дом Гамзатовых. Видя состояние Гамзатова, Абдулатип Юсупович стал говорить о том, что, несмотря на длительность застолья, количество гостей, у него никогда не болит голова, не повышается давление и что он никогда не пьянеет. Расул Гамзатович терпеливо и внимательно выслушал собеседника и сказал: «А все-таки нормальная голова должна болеть!».

Я был школьником, в летнее время наша семья жила на правительственной даче в Ачи-Су. Это был четырехэтажный дом, на каждом этаже по четыре квартиры. Наша была справа, с видом на море, рядом с семьей Абуевых. Это позже Расул переехал в свой коттедж, чуть севернее. А на первом этаже была бильярдная комната, буфет и квартирка, где жила тетя Мила – комендант дома. Помню, как шумно было, когда на дачу приезжал Расул Гамзатович со своими гостями. После того, как им вместе с Яном Френкелем была написана бессмертная, непревзойденная песня «Журавли», Френкель был его гостем, гостем Дагестана. Это непростая обязанность! В общем, вечером подвыпившие гости играли в бильярд. Надо заметить, что вместо стен в бильярдной были стекла, причем всегда чисто вымытые. Я помню, как высоченный Ян Френкель, с кием в руке, не увидев стекло, проломил его своим телом и упал. Хорошо, что это первый этаж, и он упал в кусты.

История, рассказанная профессором Магомедом Юсуфовым.

В самый разгар антиалкогольной компании в подмосковном санатории Союза писателей СССР вместе отдыхают Расул Гамзатов, Чингиз Айтматов, Давид Кугультинов, Мариэтта Шагинян. Там же оказывается профессор Юсуфов. Дагестанцы, оказывающиеся рядом с народным поэтом Дагестана, всегда считали честью быть полезными ему. И тут предоставился подходящий случай. Расул обратился к земляку утром, во время завтрака:

– Слушай, Магомед! Есть один священный напиток, в создании которого главная роль принадлежит Солнцу, а в названии его слышен топот копыт коня и яка. Этот напиток помогает нам, поэтам, лучше понять людей, и мы, поэты, становимся из-за этого ближе им и понятнее. Но сейчас настали сложные для нас поэтов времена. Надо иметь нюх собаки, чтобы найти, где можно купить спиртное. В общем, друг, я верю в тебя, в твою находчивость: табасаранцы никогда не подводили Расула. Расул никогда не подведет табасаранцев!

После таких слов профессор не мог не найти коньяк, причем дагестанский. В одном московском магазине он обнаружил шотландский скотч 18-летней выдержки. В буфете гостиницы «Россия» за баснословную цену можно было купить французский коньяк. Но искать надо было только дагестанский. Совершенно случайно в одном ювелирном салоне, где продают изделия кубачинских мастеров, оказались миниатюрные бутылочки дагестанского коньяка, сделанные, как патроны, и такого же размера. Всего их осталось в магазине только 72 штуки. Конечно, все они были выкуплены Юсуфовым, и он с гордым видом принес свой трофей вечером Гамзатову.