Полководцы эпохи Александра II - Алексей Васильевич Шишов
Получив донесение Криденера, двинул 8-го июля на подкрепление Козловский полк, две батареи, три эскадрона бугских улан, донскую батарею. 9-го утром прибыл в Бресляницу с одним пензенским батальоном, пензенскими и тамбовскими стрелковыми ротами.
Всего собрано 9-го июля в Бреслянице 15 батальонов, из коих 6 сильно пострадавших, 9 батарей, 3 эскалрона. У Булгарени 3 батальона, 17 сотен, 16 орудий. 9-го июля Криденер дал войскам отдохнуть и устроиться.
Потери 1-й бригады 5-й дивизии: убиты командир 17-го полка, 2 штаб– и 12 обер-офицеров; ранены генерал Кнорринг, 2 штаб-, 34 обер-офицера; нижних чинов выбыло из строя 1 бригады – 1878. В костромском полку убит полковой командир. Остальная потеря неизвестна. Потери кавалерии и артиллерии ничтожны.
Войска, занимающие Плевну, пришли из Рахова и Видина…»
В довершение этой беды 9-й армейский корпус генерала Н.П. Криденера, стоявший в Никополе после капитуляции турецкого гарнизона, выступил оттуда к Плевне… в сильно ослабленном составе, понеся после победы большие санитарные потери. Корпус охватила эпидемия лихорадки. Причинами ее стала болотистая местность, уборка с поля боя трупов, которые стали под солнцем разлагаться, и отсутствие должного санитарного «надзора».
Второй штурм Плевны начался 18 июля, через десять дней после первого. Начальствовал все тот же генерал барон Криденер. На этот раз он имел немалые силы – 26 тысяч человек при 140 орудиях. Но и у мушира Осман-паши сил тоже стало больше – 22 тысячи человек при 56 орудиях. Это была регулярная пехота, а не ополченцы военного времени.
За те десять дней, что прошли после первого штурма Плевны, турки, сгоняя местное население на земляные работы, создали новые фортификационные сооружения. Речь уже шла не о линиях окопов полного профиля, а о многочисленных редутах.
Главнокомандующий план штурмовых дел Криденера утвердил. Согласно диспозиции, атакующим предписывалось не открывать огня с дальней дистанции, беречь патроны для ближней перестрелки и стараться сойтись с турками в штыки. О действительно сильной артиллерийской подготовке штурма речь не шла. Поэтому Николай Николаевич Старший в ответной телеграмме от 16 июля на имя начальника Западного отряда требовал от Криденера:
«…План вашей атаки Плевны одобряю, но требую, чтобы до атаки пехоты неприятельская позиция была сильно обстреляна артиллерийским огнем. Николай».
«Вторая» Плевна закончилась неудачей в силу откровенно слабой подготовки штурма. Русские атакующие колонны на линии вражеских полевых укреплений понесли крупные потери и вновь отступили на исходные позиции. Похвалы заслуживал только генерал М.Д. Скобелев. В этом повторном неудачном приступе были и такие эпизоды:
«Когда войска вошли в среду артиллерийского огня противника и турки сделали несколько выстрелов, выяснилось, что направление боевой линии было неправильно, и турки обстреливают нас во фланг…»
«…Взятие Плевны было слишком соблазнительным делом. Однако пройти было невозможно… Резервы подошли, но только для того, чтобы увеличить число падавших. Затем оказался недостаток патронов, потому что зарядные ящики были далеко».
Второй неудачный штурм Плевенской крепости обошелся атакующей стороне потерей 7 тысяч человек убитыми и ранеными. Турки же потеряли не более 1200 человек. Узнав подробности второго Плевенского сражения, российский военный министр Д.А. Милютин сделал в своем «Дневнике» следующую запись:
«Если мы будем по-прежнему рассчитывать на одно беспредельное самоотвержение и храбрость русского солдата, то в короткое время истребим всю нашу великую армию…»
В армейской штаб-квартире состоялся серьезнейший разговор между братьями Романовыми, императором и главнокомандующим. Николай Николаевич Старший на этот раз сумел убедить государя, что сил Дунайской армии недостаточно для ведения широких наступательных операций и даже для овладения крепостной Плевной.
Александру II пришлось согласиться на вызов за Дунай не только Гренадерского корпуса, но и войск императорской гвардии и Санкт-Петербургского военного округа. Получив на то высочайшее разрешение, Николай Николаевич Старший отправил в столицу на имя начальника окружного штаба генерал-лейтенанта графа Шувалова телеграмму следующего содержания:
«Гвардейскую легкую дивизию надо живо подготовить и выслать первую. Гвардейская стрелковая бригада и саперный батальон тоже отправляются. Передай молодцам, моему детищу гвардии, что жду их с чрезвычайным нетерпением…»
В той «трудной» беседе император Александр II высказал похвалу умелым действиям Рущукского отряда, которым командовал цесаревич Александр Александрович. Здесь силы турок «простирались» до 70 тысяч регулярных войск, которые опирались на известный крепостной четырехугольник: Рущук, Шумла, Варна и Силистрия. Опасность оттуда для Дунайской армии состояла в том, что примерно половина этих вражеских войск могла свободно действовать в поле, вне крепостей.
Цесаревич и его военачальники в сложившейся ситуации действовали умело. Русские войска маневрировали в крепостном четырехугольнике, не давая туркам свободы действий, постоянно угрожая то одной, то другой крепости, больше Рущуку. Такая тактика немало «смущала» командование османов, заставляя их не помышлять о помощи осажденной Плевне и сокращении своих войск в этом «четырехугольнике» на северо-востоке современной Болгарии.
Вторая неудача под Плевной повлияла на отношение императора Александра II к союзникам в лице румынского главнокомандующего князя Карла I, недавнего офицера прусской королевской армии. О нем полковник Генерального штаба П.Д. Паренсов в своих мемуарах отзывался так:
«Князь Карл боится Турции, боится Австрии, слушается Берлина, боится России и не доверяет ей, хочет быть королем, но боится…
Обещает много, но не делает ничего».
Александр II пригласил князя Карла I в штаб-квартиру Дунайской армии, где они заключили между собой соглашение. Румынский монарх получил командование (формальное) над Западным отрядом, но во главе его штаба становился русский генерал П.Д. Зотов, командир 4-го корпуса, участвовавшего в обложении Плевенской крепости. Это позволяло надеяться, что румынские войска будут действовать в войне и, в частности, в осаде Плевны более активно.
Такое решение императора Александра II вызвало «непонимание» даже у военного министра Д.А. Милютина, состоявшего при штаб-квартире государя, который в своем «Дневнике» откровенно записал следующее:
«Начальство над значительной частью армии и на важнейшем стратегическом пункте возлагается на иностранного принца, вовсе неопытного в военном деле, окруженного своими мелкими честолюбцами вроде полковника Сланичано, желающими разыграть исторические роли».
Следствием такого решения стало более тесное союзничество русской армии (в конце августа 1877 года ее численность составляла 211,5 тысячи человек) с румынской армией. Та имела в своем составе более 30 тысяч человек, сосредоточенных в низовье реки Вид северо-западнее Плевны, и корпус (8,5 тысячи человек) на правом берегу Дуная у крепости Видин. Турки на то время имели на Балканах 315,5 тысячи человек, из которых действующих сил было до 207 тысяч человек.
Третий штурм Плевны состоялся 30 августа в
