Предтеча Ленина. В спорах о Нечаеве - Александр Григорьевич Гамбаров
Крестьянские бунты и восстания следовали один за другим. Либеральное дворянство не на шутку боялась этих волнений, как боялся того и сам Герцен. Конституционно-монархические попытки либерального дворянства не могли привести ни к каким результатам. Кроме собственного страха перед революцией и всеподданнейших адресов и петиций, дворянство ничего не могло выдвинуть качестве реальной силы. Правительство прекрасно понимало это.
Сделав ряд серьезных внушений, оно круто взяло реакционный курс, парализовав этим самым на долгие годы конституционные попытки дворянства. Либеральное дворянство быстро сдалось и перешло в лагерь реакционеров. Гораздо серьезней приходится считать попытку буржуазно-демократических кругов заявить о своих политических правах. Непосредственно после освобождения крестьян, эта группировка предприняла попытку организоваться и создать нечто похожее на тайное революционное общество. Таким обществом была «Земля и Воля», возникшая осенью 1862 года.
Основание этого общества принадлежит другу Герцена, Николаю Огареву, так же, как и Герцен, проживавшему за границей. В центре этого общества, внутри России, стояли братья Николай и Александр Серно-Соловьевичи, Обручев, Слепцов, Курочкин и др. Организаторы пробовали было втянуть в это общество и Чернышевского, но Чернышевский отказался непосредственно участвовать в нем, заявив все же, что сам он будет следить с неослабевающим интересом за деятельностью общества.
Основой программы этого общества послужил написанный Огаревым листок «Что нужно народу?» Выдвигая положение, что народу нужна прежде всего «земля и воля», фактически общество не выходило за пределы мирной оппозиции правительству. Каких-нибудь четко поставленных революционных задач общество не преследовало.
Наоборот, революция со всеми вытекающими отсюда последствиями – пугала его. Ни о национализации земли, ни об уничтожении права собственности, ни о политических требованиях – в программе общества ничего не говорится. Основной своей задачей общество ставило «привлечение образованных классов на сторону интересов народа и значит их собственных». Этим оно пыталось предотвратить или, по крайней мере, ослабить то кровопролитие, которое правительство «могло вызвать своим дальнейшим существованием». Таким образом, по своему характеру возникшие общество 60-х годов «Земля и Воля» далеко еще не было той революционной организацией, которая могла серьезно противопоставить себя надвигающейся правительственной реакции. Разъедаемая внутренними противоречиями и борьбой различных течений внутри своей организации, «Земля и Воля», через год после возникновения, в 1863 году, принуждена была самоликвидироваться.
По постановлению своего Центрального комитета, общество было признано распушенным. Гораздо более серьезное место в истории революционного движения 60-х годов занимали студенческие кружки. Осенью 1861 года вспыхнули студенческие волнения в петербургском университете. Поводом к этим волнениям послужило введение так называемых «путятинских правил», ограничивавших студенческую свободу. В результате возникших волнений университет был закрыт. В произошедших столкновениях с полицией арестовано было 320 человек студентов, которые по распоряжению правительства немедленно были заключены в Петропавловскую крепость. Хотя студенческие беспорядки и не носили политического характера, а ограничивались чисто академическими требованиями, тем не менее один факт пребывания значительной части студентов в Петропавловской крепости достаточно мог наэлектризовать студенческую массу.
После выхода из крепости студенчество начало быстро организовываться. С весны 1862 года в Петербурге начали возникать студенческие кружки, в которых стали обсуждаться не только вопросы академического, но и политического характера. Не прошло и года, как в студенческой среде настойчиво заговорили об образовании «Акулины», т. е тайного революционного общества. При этом необходимо отметить, что на развитие политических взглядов передовой студенческой молодежи огромное влияние оказало социалистическое учение Чернышевского, редактировавшего в то время» Современник».
Являясь выходцем из духовной среды, Чернышевский был ярким представителем разночинной интеллигенции, начавшейся складываться еще в 50-х годах. События 1848 года и влияние идей Луи Блана, Прудона, Фурье и, в особенности, Фейербаха заложили в Чернышевском прочные основы социалистического мировоззрения. Несмотря на материалистический характер своего мировоззрения, Чернышевский долгое время оставался социалистом-утопистом.
Тем не менее его влияние на развитие социалистических взглядов у тогдашней молодежи имело огромное значение. Молодежь зачитывалась произведениями Чернышевского и считала его своим учителем. Но главное влияние Чернышевского заключалась не столько в теоретических построениях основ русского социализма, столько в том огромном руководящем значении его в деле революционного воспитания молодежи, какое оказывал он в качестве главного руководителя журнала «Современник». Своими боевыми публицистическими статьями Чернышевский на долгие годы приковывал внимание р азночинной интеллигенции к целому ряду острых социально-политических вопросов современности. Ни одна сторона русской или западноевропейской общественности не ускользала от его внимательного политического глаза.
Вопросы крестьянской реформы, задачи политической борьбы в России, роль разночинной интеллигенции в этой борьбе, события западно-европейской политической жизни, философские построения материалистического мировоззрения, литературная критика и критика общинного характера землепользования в России – вот те общественно-политические вопросы, вокруг которых сосредоточивал внимание молодежи основоположник русского социализма.
Для того, чтобы судить о влиянии Чернышевского на умонастроение учащейся молодежи, необходимо сопоставить его отношение с отношением Герцена к характеру ближайших событий. В то время, когда Герцен продолжал еще убаюкивать сознание молодежи либеральными теориями мирного разрешения всех противоречий жизни и «во имя прогресса» призывал молодежь «идти в народ», – в это время Чернышевский призывал ее на путь революционной борьбы.
«Не увлекайтесь, писал он Герцену в Лондон, – толками о вашем прогрессе, мы все еще стоим на одном месте; во время великого революционного вопроса нам дали на потеху, для развлечения нашего внимания, безыменную гласность; но чуть дело коснется дела – тут и прихлопнут… Нет, не обманывайтесь надеждами и не вводите в заблуждение других, не отнимайте энергии, когда она многим пригодилась бы… Нет, наше положение ужасно, невыносимо, и только топор может нас избавить, и ничто, кроме топора, не поможет. Вы сделали все, что могли, чтобы содействовать мирному разрешению дела, перемените жетон, и пусть ваш «Колокол» благовестит не к молебну, а звонит набат! К топору зовите Русь! Прощайте и помните, что сотни лет уже губит Русь вера в добрые намерения царя. Не вам ее поддерживать». Такая резкая отповедь со стороны Чернышевского вызвана была наметившимся к этому времени разграничением политической мысли в среде самой разночинной интеллигенции. Пестрая по своему классовому составу, она была неоднородной в выборе методов борьбы.
Если одна часть интеллигенции – преимущественно выходцы из дворянского сословия свое служение «народному благу» рассматривала, как стремление прийти на помощь трудовому люду запасом своих собственных знаний, и огромными массами устремлялась во вновь открываемые воскресные школы, где и «обучала народ», – то, наоборот, другая часть – преимущественно представители неимущих классов выход из создавшегося экономического и политического тупика видела не в мирных началах, а в методах организации революционных сил для предстоящей политической борьбы с правительством. Это тактическое расхождение в среде разночинной интеллигенции лучше всего выразил сам Герцен.
Отвечая Чернышевскому на его письмо, Герцен писал: «Мы расходимся с вами
