Предтеча Ленина. В спорах о Нечаеве - Александр Григорьевич Гамбаров
Детям разорившихся дворян ничего другого не оставалось, как идти на служение растущим требованиям капитала. Чтобы снискать необходимые средства к жизни, прежде всего приходилось запастись тем или иным знанием. Поступая в высшие учебные заведения, дети разорившихся дворян естественно попадали под влияние окружающей среды и наряду с запасом положительных знаний – впитывали и «яд» социальных противоречий. Обострению социальных противоречий в среде учащейся молодежи способствовало в значительной мере и то обстоятельство, что наряду с детьми разорившихся дворян в стены высших учебных заведений начала постепенно просачиваться и волна детей низших непривилегированных сословий. Тут были дети городских ремесленников, дети чиновников и мещан, а то просто и дети крестьян. Под влиянием мощного притока разночинной интеллигенции снизу была внесена свежая социальная струя в затхлую академическую жизнь.
Вчерашний «барин» сегодня в одной и той же аудитории сталкивался со своим бывшим крепостным. Таким образом, с отменой крепостного права классовый состав разночинной интеллигенции радикально изменился. Теперь это была не однородная, как при крепостном строе, сложная и крайне пестрая социальная среда учащейся молодежи. Гибкая и повышенно восприимчивая, она быстро реагировала на каждое общественное явление, на каждый факт русской жизни.
А так как окружающая жизнь, в связи с реформами, давала обильный материал для общественно-политического анализа, то вполне естественно, что оценка проводимых реформ находила должную критику прежде всего в среде разночинной интеллигенции. Прежде всего ясно бросалось в глаза, что предпринятые реформы далеко не удовлетворяли назревшим требованиям жизни. Проведенная в интересах высших имущих классов правительственная реформа не принесла ничего существенного для промежуточных общественных группировок. В области крестьянского вопроса реформы только ухудшали положение страны. Те политические упования, которые возлагались различными общественными группировками, наглядно разбивались о неприступную твердыню правительственной реакции. Надежды учащейся молодежи на условия свободной жизни наталкивались на суровые препятствия в виде сохранившегося политического гнета.
Таким образом, само правительство толкало различные общественные группировки и в частности разночинную интеллигенцию на неминуемый конфликт с собой и создавало то обострение, на почве которого начало развиваться революционное движение 60-х годов.
Политическая сторона реформ 1861 г. настолько была ничтожна, что не могла остановить начавшегося еще в 50-х годах революционного движения, теперь целиком выраставшего на почве крестьянских реформ. А так как разночинная интеллигенция представляла крайне сложную по своему классовому составу общественную группировку, то в ее среде с самого начала 60-х годов начало обнаруживаться резкое политическое расслоение, сообразно тем классовым группировкам, из которых она слагалась сама, что определяло и самый характер начатого движения. Освободительное движение в России своими корнями уходит далеко за пределы начала реформ 1861 года. Главным вопросом, волновавшим тогдашних представителей движения, был вопрос освобождения крестьян. Вокруг этого вопроса сталкивались интересы самых разнообразных общественных группировок и политических течений еще в 50-х годах. Наиболее ярким представителем движения 50-х годов приходится считать, конечно, А.И. Герцена. Воспитанный на системе утопического социализма Сен-Симона, Герцен оставался все же верным идеологом того класса, из которого сам вышел, т. е. среднепоместного дворянства. Его либерализм определялся либерализмом своей группировки, для которой освобождение крестьян являлось необходимой предпосылкой завоевания известных политических прав, без нарушения основ существующей монархии. С 1857 года Герцен начал издавать свой «Колокол». Влияние «Колокола», как первого «вольного русского слова» было огромно.
Им зачитывались абсолютно все круги русского дворянства, и то обстоятельство, что «Колокол» пользовался популярностью даже при императорском дворе, яснее ясного указывало – на какой круг читателей рассчитано было это первое «вольное слово». Смелая обличительная речь, с какой «Колокол» вскрывал основное зло русской жизни – крепостное право и бичевал всякого рода взяточников, насильников и чиновников, злоупотреблявших своим положением, больше всего располагала к нему круг либерального дворянства.
Но падение крепостного права Герцен мыслил не иначе как по воле монарха. Если со страниц «Колокола» иногда звучали смелые и дерзкие выпады против самого Николая I, то это не обозначало еще, что сам Герцен был против «монархии», как существующей системы правления. Если Николай не способен был совершить намечаемую реформу, то зато все надежды и чаяния можно было возложить на его преемника Александра II. И действительно, стоило только Александру II подписать в 1857 году первый рескрипт об освобождении крестьян, как «смелый революционер» Герцен из далекого Лондона со страниц своего «Колокола» приветствовал его словами: «Ты победил, Галлилеянин». Свою мысль о возможности приобщиться России к прогрессу одним усилием и волей самодержца – Герцен развивал неоднократно вплоть до того момента, когда стало очевидно, что император круто повернул в сторону реакции. С этого момента наступил глубокий кризис в самом мировоззрении Герцена.
Если прежде он считал возможным непосредственно обращаться к самодержавному монарху, то теперь он пытается найти поддержку в лице либерального дворянства и даже разночинной интеллигенции, которой бросает лозунг «в народ». Но политические разногласия между разночинной интеллигенцией и Герценом были настолько глубоки, что не так скоро могли изгладиться. Не откликнулось на призыв Герцена и либеральное дворянство. Для дворянства Герцен был слишком скомпрометирован в глазах правительства, да и само оно к этому времени начало постепенно утрачивать свою политическую активность. Растеряв своих читателей, «Колокол» вскоре должен был прекратить свое существование, а его вдохновитель – сойти с исторической сцены. Чем же вызван был отход либерального дворянства, от Герцена, выразителем которого он в сущности был? Ответ на это приходится искать в политической программе самого либерального дворянства, недостаточно устойчивого в политическом отношении.
Вместе с реформами либеральное дворянство предполагало получить и те политические права, которые необходимы были для развития его буржуазно-капиталистических устремлений.
Надежды на конституцию или хотя бы на видимость ее, разбиты были правительством почти в самом начале реформ. Попытка тверского дворянства обратиться с адресом к царю об упорядочении системы управления государством путем выборного представительства от дворянского сословия встретила исключительно суровый прием. Аналогичный прием встретило и предложение херсонского дворянства отречься от своих законных» прав во имя сохранения права, «быть, как сословие более развитое и принесшее сравнительно большие жертвы отечеству, нравственным представителем народа».
* * *
В адресе херсонского дворянства ясно звучит настойчивое стремление либерального дворянства – сохранить за собою командные высоты, а следовательно, и свое классовое превосходство над другими общественными группировками.
Стремясь занять командные высоты при помощи выборного представительства от своего сословия, либеральное дворянство хотело упрочить за собою право известного давления на правительство. К этому побуждал его собственный страх перед возможностью могущих произойти государственных потрясений снизу. Перед началом реформ, как и в первые годы после них, крестьянство продолжало беспрерывно
