Чосон. Последняя династия Кореи - Пак Ён Су
Знать провинции Хамгиль фактически управляла собой и мало считалась с центральной властью. На приграничных территориях подобная ситуация была особенно опасной, потому что могла привести к отделению провинции от государства.
Ван Седжо решил положить конец старым порядкам и начал назначать на должности в провинции Хамгиль выходцев с юга. Местная знать восприняла это как покушение на свои законные права. Вдобавок, пришлые чиновники не были знакомы с местными реалиями и требовали от жителей провинции чрезмерных усилий по строительству укреплений, а также допускали и другие несправедливости. В Хамгиле сложилась взрывоопасная ситуация, кульминацией которой стал мятеж, поднятый местным чиновником Ли Сиэ в мае 1467 года. Целью мятежа было истребление всех новых чиновников, а также получение Ли Сиэ должности губернатора провинции.
Надо сказать, что в корейской и китайской истории были случаи, когда для усмирения мятежа центральная власть шла на компромиссы с его главарями, но ван Седжо не был расположен к подобным компромиссам. Восстание было жестоко подавлено в августе того же года. Ли Сиэ показательно казнили самым жестоким способом – линчи[63], чтобы впредь ни у кого не появилось бы желания следовать его примеру. С другими мятежниками поступили более милостиво – им просто отрубили головы[64].
Седжону Великому так и не удалось ввести корейскую музыку в церемониальный обиход, поскольку большинство придворных предпочитали «классическую» китайскую музыку, а к корейской относились снисходительно, если не сказать – презрительно. Но, благодаря кардинальному обновлению штата придворных, ван Седжо, бывший таким же патриотом, как и его отец, смог заменить китайскую музыку корейской. В наше время церемониальная музыка «Чонмё чэреак»[65] входит в список нематериального культурного наследия человечества ЮНЕСКО.
В целом, ван Седжо был таким же новатором-реформатором, как и его отец. Однако в период его правления не наблюдалось такого же научно-культурного прогресса, как при Седжоне Великом, поскольку «Павильон мудрецов» был ликвидирован, и многие ученые мужи покинули столицу. Тем не менее, в одном аспекте сын превзошел своего отца. На третьем году правления Седжо началась работа над составлением «Великого уложения по управлению государством» («Кёнгук тэчжон»), которое полностью вступило в силу в 1468 году, незадолго до кончины вана. Впоследствии документ дважды редактировался и в 1485 году обрел свой окончательный вид. Составление «Уложения» было поручено особому ведомству – «Комиссии по составлению шести уложений», состоявшего из высших сановников государства.
«Великое уложение по управлению государством» принято называть «кодексом», но оно представляет собой нечто среднее между кодексом и конституцией, поскольку содержит положения, касающиеся государственного устройства и деятельности Шести ведомств. Создание «Уложения» было продиктовано требованиями времени. Как уже было сказано выше, местная знать, чья лояльность вызывала сомнения, противопоставляла себя столичной знати-консин, то есть – центральному правительству, и саботировала многие правительственные решения.
В частности, для саботажа использовалось несовершенство существующего законодательства – «Шести уложений по управлению» 1398 года, которое было неполным и противоречивым, несмотря на правки, внесенные при Седжоне Великом. «Великое уложение по управлению государством» закрывало все имевшиеся прежде лазейки и отвечало на вопросы, прежде остававшиеся без внимания.
Однажды мудреца спросили: «Что есть лучшая забота о детях?». Его ответ был таков: «Оставить им больше, чем было получено от своих родителей». Ван Седжо оставил своему сыну и преемнику государство в гораздо более лучшем состоянии, чем получил – стабильное, с крепкой центральной властью, и снова вставшее на путь процветания, с которого оно было свернуто при правлении временщиков. Два похода против чжурчжэней, предпринятые в 1460 и 1467 годах, а также скорое усмирение мятежа Ли Сиэ надолго установили спокойствие на севере страны. Кроме того, быстрое устранение мятежа Ли Сиэ и та суровость, с которой ван Седжо расправлялся со своими противниками, служили примером для остальных провинций.
У Седжо было пять сыновей. Первоначально ван назначил своим преемником старшего сына Ли Чана, родившегося в 1438 году. Однако Ли Чан, также известный как Уигэён-седжа, умер в 1457 году, как принято было считать – от проклятия Хёндок-ванху. Следующим преемником Седжо стал его третий сын Ли Хван. Матерью Чана и Хвана была старшая жена вана Чонхи-ванху, происходившая из клана Юн (ее отец Юн Бон в правление Седжо дослужился до главного государственного советника).
По линии отца и матери Чонхи-ванху находилась в дальнем родстве с женами правителей Корё. История ее замужества несколько необычна и потому заслуживает внимания.
Седжон Великий рассматривал своего второго сына Ли Ю (Седжо) как потенциальную угрозу для наследника престола Ли Хяна (Мунджона). Ли Ю отличался хорошим здоровьем, твердой волей и острым умом, а у Ли Хяна было только одно достоинство – старшинство. Чтобы обеспечить преемнику спокойное правление, Седжон устроил второму сыну не самый лучший, то есть не самый престижный брак, женив его на девушке из знатного, но не «элитарного» семейства. Вдобавок, вместо старшей дочери Юн Бона, для Ли Ю была выбрана младшая, которая не могла похвастаться хорошим образованием.
«Хорошая жена – половина счастья»,– говорят в народе. По замыслу Седжона, старшая жена Ли Ю должна была не усиливать, а ослаблять своего мужа. Но вышло иначе. Чонхи-ванху оказалась наилучшей женой для такого человека, как Ли Ю – умной, проницательной, осторожной и умевшей повелевать людьми, а недостаток образования со временем был восполнен. Любой правитель мог только мечтать о такой жене-помощнице. Разумеется, после смерти первенца Сеждо и Чонхи-ванху Ли Чана, вопрос о назначении преемником второго сына правителя Ли Сюэ, рожденного младшей женой Кун-гвиби[66], даже не рассматривался и наследником престола стал семилетний Ли Хван.
В очередной раз личные интересы (а именно – расположение вана к старшей жене) вновь взяли верх над интересами государства. Ли Хван не отличался крепким здоровьем, но ван надеялся, что сын окрепнет по мере взросления, а мать поможет ему в управлении страной. При этом второй сын вана Седжо Ли Сюэ рос здоровым и умер, не дожив немного до своего пятидесятилетия. Правда, у Ли Сюэ был другой недостаток – отсутствие амбиций, но нельзя исключить и того, что он умело их скрывал,
