Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век - Коллектив авторов
Оказавшись на левом фланге кадетской эмиграции, Винавер сыграл видную роль в организации «Демократической группы Партии народной свободы» и в переговорах о создании блока с правыми социалистами (прежде всего эсерами). Он являлся одним из организаторов совещания членов Учредительного собрания в 1921 году.
В эмиграции Винавер не забывал и о культурной деятельности. Вместе с М.И. Ростовцевым и Б.Э. Нольде он инициировал создание Русского университета в Сорбонне и читал там историю русского гражданского права. С 1923 года он редактировал еженедельный литературный журнал «Звено».
К несчастью, все это происходило на фоне ухудшавшегося состояния здоровья, 10 октября 1926 года Максим Моисеевич Винавер скончался в местечке Ментон-Сен-Бернар.
«Из инстинкта государственности мы принуждены были вмешаться…»
Михаил Васильевич Челноков
Виктор Шевырин
«Природный выразитель лучших и сильных сторон русской буржуазии» – так характеризовал Михаила Васильевича Челнокова (1863–1935) П.Б. Струве, который считал себя его личным другом и видел в нем «во многом замечательного», незаурядного и интересного человека, самобытного и оригинального. Это был, писал Струве, выдающийся политический деятель, умный, независимый и честный. Но как человек и социальный тип он еще значительнее и интереснее. Он принадлежал к русской «буржуазии» в точном социальном смысле – к даровитой породе людей. Не получив настоящего образования и будучи «в полном смысле слова „автодидантом“, Челноков являл собой, по словам Струве, одного из самых интересных людей, которых он когда-либо встречал. Беседа с ним была поучительной и увлекательной. Не так уж часто живые культурные интересы и широкая образованность встречаются в соединении с большим здравым смыслом и подлинной деловитостью.
В М.В. Челнокове много идеализма, но никакой «мечтательности». А что идеализма – много, это он доказал, полагал Струве, не только всей своей жизнью, но и главной политической привязанностью. «Западник по своему миросозерцанию, кадет по своей партийной принадлежности и позиции, Челноков всю жизнь духовно и душевно тяготел к славянофилу, октябристу, а потом мирнообновленцу Дмитрию Николаевичу Шипову. Но в Шипове не было буржуазного, купецкого крепкого реализма, которым до мозга костей был проникнут и которым именно был так силен Челноков, у которого при необычайной умственной трезвости, подчас доходившей до жесткости, был и несравненный юмор. Политическая проницательность Челнокова получала от его неистребимого юмора какое-то мягкое и ровное освещение». Трезвый и бытовой реалист, он «непосредственно ощущал левую опасность и тяготел направо по деловой природе своего буржуазного духа».
Вождь кадетской партии П.М. Милюков также оставил в своих воспоминаниях яркую зарисовку: «Это был коренной русак, самородок, органически сросшийся с почвой, на которой вырос. Со своим тягучим как бы м-а-с-ковским говорком, он не был создан для ораторских выступлений… зато он был очень на месте, как „свой“, в московской купеческой среде; и всюду он вносил свои качества проницательного ума, житейской ловкости и слегка скептического отношения к вещам и людям». Собственно, эта среда и работа Челнокова в земском и городском самоуправлении, природный ум, энергия, способности и выдвинули его в первый ряд общественно-политических деятелей России начала XX столетия.
Родился М.В. Челноков 5 января 1863 года в купеческой семье. Окончил четыре класса Лазаревского института. Постоянно занимался самообразованием. Круг его интересов весьма широк: литература, архитектура, живопись и т. д. Он действительно сделал себя сам. В 1879 году, в связи со смертью отца, Василия Федоровича, ему, шестнадцатилетнему юноше, пришлось заняться торгово-промышленной деятельностью (в основном производством кирпича и стройматериалов и торговлей ими). В том же году произошла крутая перемена в его личной жизни: он женился на Елизавете Карповне Шапошниковой, дочери купца. Этот брак оказался счастливым. Они имели четверых детей. Но даже спустя несколько десятилетий после свадьбы письма к жене Михаил Васильевич нередко начинал так: «Милая душенька Лиза». Переписка супругов, носившая очень доверительный характер, – прекрасный источник, позволяющий судить и об их общественной жизни и высоких духовных устремлениях. «Теперь, – сообщала Елизавета Карповна Михаилу Васильевичу, – я на страшно интересном месте в исповеди Августина. Его мысли о зле и ограниченном могуществе Бога… это твои мысли. Теперь наступает минута, когда он уверует. Кроме Августина (очень мелкая печать), читаю твою книгу „По Греции“ – раскопки Олимпии, Микен, Делоса и др…очень интересно…» А он, например, сообщал ей: «Сегодня был Грабарь и сказал, что наш голландец первоклассная вещь XV века. Очень хвалил Анютины цветы» (дочь Челноковых училась у Грабаря). Обмен такими сообщениями – дело обычное в их переписке.
В 1889 году Челноков впервые вступил на путь общественного служения: стал гласным уездного и губернского земских собраний. А уже через два года он – председатель Московской уездной управы (до 1894 года). Одновременно Михаил Васильевич работал в городском самоуправлении (гласный Московской городской думы, а в 1904–1906 годах – член ее управы). В земстве и на городском поприще он был неизменно активен, деятельно участвовал в работе нескольких комиссий. В земской управе отвечал за оценку столичных фабрик и заводов, от которой зависел размер сборов с них, руководил врачебно-санитарным делом, быстро при нем развивавшимся, и т. д.
Объективные потребности развития местного самоуправления сдерживались царской администрацией, что вызывало недовольство многих. Элита земских и городских деятелей в 1899 году создала в Москве полуконспиративный кружок «Беседа», где конкретные животрепещущие вопросы обсуждались в связи с общим положением в стране. В этот кружок, насчитывавший примерно пятьдесят известных деятелей местного самоуправления, вошел и Челноков (по рекомендации Д.Н. Шипова).
Московское земство и городское самоуправление имели в своем составе ярких прогрессивных гласных, благодаря которым Москва шла в авангарде оппозиционного движения в России. Челноков наряду с Н.И. Астровым, Н.М. Кишкиным, Н.Н. Щепкиным и др. руководил их работой. Он был, кроме того, одним из тех либеральных деятелей, которые стояли у истоков земской оппозиции, проявившейся в земско-городских съездах 1902–1905 годов. В феврале 1901-го Челноков – в числе двадцати шести земцев, собравшихся на аграрный съезд и высказавшихся за создание представительного органа. Вошел он и в бюро земских съездов – координационный орган земского движения. На майском (1902) съезде Челноков отсутствовал – лечился за границей. Поэтому его миновало «высочайшее неудовольствие», выраженное самодержцем участникам съезда. Более того, в январе 1903 года его пригласили на одно из совещаний в МВД (по ветеринарному делу); В.К. Плеве встретился с ним до совещания и заверил, что «умаления прав земств» не будет.
Но конфликты между земско-городским самоуправлением и властью продолжались. 7 мая 1904 года князь Г.Е. Львов, уезжая на фронт как глава Общеземской
