Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век - Коллектив авторов

Но Корнилов от банкета отказался, попросив передать деньги библиотеке, что и было затем закреплено решением городской думы. В своих «Воспоминаниях» он пишет: «Когда я приехал в Сибирь, я думал в ней остаться года три, не больше, а прожил целых семь лет. Семь лет в возрасте от 31 до 38 лет – большое дело! Но об этом я не жалел. Это были годы быстрого роста Сибири; прошедший через Сибирь железнодорожный путь сильно перевернул все занятия ее жителей. Мощное переселенческое движение в короткое время почти удвоило население Сибири, а проведенные в ней реформы – земельная и судебная – дали Сибири порядочных русских людей в большом числе. В прежнее время сибиряк, кончавший курс в университете, не возвращался в Сибирь, а теперь многие из чиновников были из сибиряков с высшим образованием. Русские люди, приезжавшие на службу в Сибирь, приезжали прежде главным образом нажиться и назывались „навозными“. Это было очень характерно. Теперь русские чиновники в Сибири, служащие по судебному или земельному ведомству, отнюдь к этому не подойдут. Прожив в Сибири семь лет, я чувствовал, что пустил корни и что расстаться с Сибирью мне не так легко… Я чувствовал, что принес пользу Сибири, насколько вообще мы можем принести ее».

После возвращения в Санкт-Петербург на имя Корнилова стали приходить из Иркутска письма: предлагали выступить на выборах в городские головы, стать редактором «Восточного обозрения». В свою очередь, начальник переселенческого управления Министерства внутренних дел А.В. Кривошеин предложил ему должность чиновника по особым поручениям при министре. Открывающиеся перспективы работы с земствами (надо было держать связь с собраниями тех губерний, из которых шли переселенцы) заинтересовали Корнилова, и он было согласился…

Но 4 марта 1901 года полицейские нагайками разогнали мирную манифестацию молодежи у Казанского собора. Участвовавший в ней Корнилов стал одним из инициаторов написания протестного письма, которое опубликовали несколько иностранных газет. Последовал арест: Александр Александрович отсидел двадцать дней в одиночной тюремной камере, затем был выпущен с подпиской о невыезде. Решением министра внутренних дел ему воспрещалось жить в столичных губерниях и университетских городах. Тогда он принял предложение из Саратова, где известный либеральный земский деятель Н.Н. Львов приобрел газету «Саратовский дневник» и подыскивал сильного редактора. Фактически под руководством Львова, блестящего знатока аграрного вопроса, в городе сложился своеобразный научно-издательский центр по проблемам реформаторства в этой сфере (именно в Саратове, например, впервые издали знаменитую «Вымирающую деревню» молодого тогда А.И. Шингарева – будущего кадетского лидера, а потом и министра Временного правительства).

«Саратовский дневник» просуществовал недолго. В середине 1902 года губернские власти приостановили издание и предписали Львову кардинально переменить состав редакции. Лишившись журналистского заработка, Корнилов, не без влияния того же Львова, возвращается к научной работе. Он пишет ряд работ по истории крестьянской реформы, общественному движению в эпоху Александра II, истории декабристского движения. В 1904-м, получив наконец свободу передвижения, Корнилов посещает столицы, а затем уезжает в Париж к П.Б. Струве – помогать в редактировании оппозиционного неподцензурного журнала «Освобождение».

В это время у Тали обострился туберкулез, и ее поместили в швейцарскую клинику. Несколько месяцев спустя она скончалась. Наталью Антиповну похоронили по православному обряду (был приглашен русский священник из Берна) на кладбище в Террите, с которого открывается прекрасный вид на Женевское озеро…

Между тем Александр Александрович, постепенно расширяя круг знакомств в российской политической и литературной среде, оказывается в самом центре либеральной общественной жизни, участвует в работе первых либеральных кружков («Беседы», например) и политических организаций (в первую очередь Союза освобождения). После дарования императором Высочайшего манифеста 17 октября 1905 года, фактически легализовавшего политическую деятельность в России, он принял активное участие в создании Конституционно-демократической партии (Партии народной свободы), в которой вскоре был избран секретарем ЦК, отвечающим за все делопроизводство и формирование региональных организаций. Неоспоримо значение Корнилова-организатора в успешных избирательных кампаниях кадетов по выборам в I и II Государственные думы. Его ключевая роль в партии еще более усилилась после создания в первых Думах крупных кадетских фракций. На плечи Корнилова, принципиально отказывающегося от депутатства, легла многообразная повседневная работа, ранее распределявшаяся между такими признанными организаторами (ставшими депутатами), как Д. Шаховской, И. Петрункевич, братья Петр и Павел Долгоруковы, М. Челноков и др.

Впечатляет даже краткий перечень постов и функций Александра Корнилова. На I съезде (октябрь 1905) он избирается в бюро съезда, а затем – в ЦК партии. На II съезде (январь 1906) он, уже в качестве секретаря ЦК, делает основной доклад по организационным вопросам; на III съезде (апрель 1906) – доклад «О внепарламентской деятельности партии»; на IV (сентябрь 1906) – доклад по организационным вопросам; на V (октябрь 1907) – отчетный доклад Центрального комитета за 1905–1907 годы… И помимо этого, возглавляет редакцию «Думского листка» – политического органа кадетов.

В 1908 году Александр Александрович вторично женился – на младшей сестре своей первой жены Екатерине. Когда, после рождения дочери, он сложил с себя обязанности секретаря ЦК и временно отошел от большой политики, председатель кадетской партии князь Павел Долгоруков написал ему: «Признаю логичность Вашей мотивировки к отставке. С другой стороны, нахожу Ваш уход из секретарей ужасным ударом по партии, так как, разумеется, никого подобного Вам не найдем».

В 1908–1910 годах Корнилов полностью посвящает себя преподавательской и научной работе: читает курс российской истории XIX века в Петербургском политехническом институте, в Педагогической академии и на Высших коммерческих курсах М.В. Побединского. (Впоследствии «Курс» неоднократно переиздавался в России, Англии и США и принес автору широкую известность в научных и педагогических кругах.) В те же годы Корнилов-историк плодотворно занимается новыми темами: Отечественной войной 1812 года, эпохой Александра I, творчеством Михаила Бакунина и Александра Герцена.

В декабре 1915 года, на VI съезде, Корнилов снова делает развернутый доклад (он длился два с половиной часа!) об организационной деятельности кадетской партии и снова единогласно избирается секретарем ЦК. А после гибели на Первой мировой войне лидера петроградских кадетов А.В. Колюбакина становится еще и руководителем столичной партийной организации. Вспоминая те месяцы, он писал, что его тогдашнюю работу «всего удобнее можно сравнить с беганием белки в колесе».

Действительно, в то время Александр Александрович успевал все: участвовал во всех заседаниях кадетской думской фракции, руководил продовольственной комиссией ЦК партии и работал в нескольких других комиссиях, был членом совета Петроградского попечительства о бедных (в первую очередь об инвалидах войны и семьях фронтовиков), членом Петроградского областного комитета по снаряжению армии. «Вследствие усиленной деятельности и, в особенности, вследствие непосильной мозговой работы, часто продолжавшейся до трех, до четырех часов ночи, я и во сне продолжал обдумывать все те вопросы, которые обсуждал среди дня: засыпая, я