Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век - Коллектив авторов
После Февральской революции Корнилов, продолжавший активную работу в партии, был, как признанный знаток крестьянского вопроса, назначен сенатором Второго («крестьянского») департамента Сената. Тяжелейшая, не оставлявшая времени на отдых деятельность, при уже солидном возрасте, надломила его здоровье. В ночь со 2 на 3 июля 1917 года, прямо на заседании ЦК, рассматривавшего вопрос о выходе кадетских министров из состава Временного правительства, с ним случился первый удар; через шесть дней – второй.
В сентябре Александр Александрович, сопровождаемый своим учеником, сыном В.И. Вернадского Георгием Владимировичем (будущим выдающимся историком-эмигрантом), отправился с семьей в Кисловодск. Там Корниловы, несмотря на периодическую помощь друзей, бедствовали. Дочь Тала писала в своем детском дневнике: «Живем в одной комнате, правда, порядочной и теплой, но сырой. Все углы заплесневели».
Очевидно, что и после окончательного поражения белых Корнилов не помышлял всерьез об эмиграции: мешало нездоровье, да к тому же самые близкие и старинные его друзья (Дмитрий Шаховской, Сергей Ольденбург, Иван Гревс) остались в России – чтобы сохранить элементы высокой культуры на обольшевиченной родине. В Кисловодске он пытался зарабатывать лекциями в Народном университете; согревал душу и тот факт, что в 1918 году его знаменитый «Курс истории России XIX века» был снова переиздан в России.
Летом 1921 года Александр Александрович возвращается в Петроград, где продолжает читать лекции по отечественной истории в Политехническом институте. В 1922 году, уже совсем больной, он окончательно оставляет службу и живет на мизерную пенсию. Скончался А.А. Корнилов в Ленинграде 26 апреля 1925 года.
Его старинный друг князь Дмитрий Иванович Шаховской последние годы своей жизни (он был расстрелян большевиками в 1939 году) много хлопотал о бережном сохранении литературно-исторического наследия Корнилова – «для русской исторической науки и назидания подрастающего поколения». «Ведь это самое лучшее, что у нас есть в этой области, – писал Шаховской, – и надо непременно облегчить всячески использование этого для поколения, которое без сознательного понимания пройденного Россией за последние сто лет пути будет жалким болтуном и тягостным и для себя и для других грузом».
«Ни свобода, ни порядок немыслимы, доколе нет в стране гражданского равенства…»
Максим Моисеевич Винавер
Александр Степанский
«До неприличия умный человек» – так называли в кругах кадетской партии Максима Моисеевича Винавера, непременного члена ее Центрального комитета. В современных энциклопедиях он фигурирует как «один из ближайших соратников Милюкова». Впрочем, в черносотенной литературе последний изображается не иначе как «игрушка в руках Винавера»…
Сам П.Н. Милюков свидетельствовал, что «коллективная работа нашего повседневного политического творчества чаще и больше всего велась Винавером (помимо пишущего эти строки), с участием двух других политических деятелей партии (И.И. Петрункевича и Ф.Ф. Кокошкина. – А.С.). Поскольку же эти двое жили главным образом вне столицы, «в реальной политике, сосредоточившейся в Петербурге, мы с Винавером часто бывали принуждены принимать на свой страх немедленные ответственные решения. При таком распределении работы было особенным счастьем, что, подходя с различных точек зрения к очередным вопросам дня, мы почти всегда сходились в выводах и даже угадывали их заранее…»
Другой член кадетского руководства – А.В. Тыркова также отмечала в своих воспоминаниях особую роль М.М. Винавера в партии: «Хороший оратор, умный, ловкий, искренний защитник правого строя… Винавер мечтал стать руководителем кадетской партии. Ему это не удалось. Не могло удаться… Но к Винаверу прислушивались. У него была очень ясная голова. Он бывал очень полезен при обсуждении запутанных вопросов, особенно юридических…»
Характеризуя мировоззрение Винавера, П.Н. Милюков писал, что его имя «слишком тесно связано с идеей, которая в борьбе страстей и в столкновении крайностей может временно затмиться, но умереть не может… Я говорю об идее демократии – идее, в которой, при правильном ее понимании, радикальные социальные перемены связаны с политическими, и связь эта равно гарантирует применение идеи как от социального, так и от политического обмана…».
Говоря о взглядах Винавера, нужно иметь в виду, что они проявлялись не в научных трактатах и публикациях, а преимущественно в партийных документах, в разработке которых его роль была чрезвычайно велика.
Максим (Мордехай) Моисеевич Винавер родился, по одним данным, в 1862 году, а по другим – в 1863 году, в предместье Варшавы, в богатой и образованной еврейской семье (его отец владел бакалейным магазином). В пятилетием возрасте мальчика отдали в еврейскую школу-хедер, а еще через пять лет он поступил в 3-ю Варшавскую гимназию, считавшуюся одним из центров русификаторской политики и при этом отличавшуюся высоким уровнем преподавания.
Успешно закончив гимназию, Винавер поступил на юридический факультет Варшавского университета. Здесь он проявил не только блестящие способности, но и склонность к общественной деятельности – пока в рамках студенческих кружков, где его неизменно избирали на председательскую должность. (Впоследствии председательский талант стал одним из важнейших элементов его репутации.)
Закончив университет в 1886 году, М.М. Винавер был удостоен золотой медали на конкурсе студенческих работ за свой труд «Исследование памятника польского обычного права XIII века, написанного на немецком языке» (опубликован в 1888 году). Эта работа и сейчас читается с интересом и отнюдь не выглядит старомодной.
Столь блестящий дебют, однако, не обеспечил Винаверу научной карьеры: для этого нужно было креститься в православную веру, чего он не захотел. Практически единственной доступной профессией для еврея с юридическим образованием в то время была адвокатура, и Винавер вступил в ее ряды. Он уезжает в Петербург, где получает статус помощника присяжного поверенного (звание присяжного поверенного он получил в 1904 году).
На адвокатском поприще М.М. Винавер очень быстро прославился. Вот что рассказывал о его первых выступлениях в Сенате старший коллега Винавера известный адвокат А.Ф. Дерюжинский: «Ну, батенька, это штучка. Ничего подобного я не слыхивал. Сенаторы глядят ему в рот, что хочет, то с ними и делает. Никому, кроме него, теперь дел поручать в Сенате я не стану…»
Юридическая практика сочеталась у М.М. Винавера с наукой. Он регулярно публиковал статьи в «Журнале Министерства юстиции», «Вестнике права» и других изданиях. Из этих статей были затем составлены сборники «Очерки об адвокатуре» (1902) и «Из области цивилистики» (1908). В 1897 и 1900 годах он участвовал в международных конгрессах по сравнительному правоведению и истории (Брюссель, Париж). Активно работал и в авторитетном Юридическом обществе при Санкт-Петербургском университете, ставшем важным центром движения либеральной интеллигенции (в 1905 году его избрали здесь председателем гражданского отделения). Профессиональный авторитет Винавера проявился и в его председательствовании на первых
