Две Ольги Чеховы. Две судьбы. Книга 2. Ольга Константиновна - Татьяна Васильевна Бронзова
И вправду, в дальнейшем в Берлине было обнаружено около десяти «трупов Гитлера»! Какой из них был настоящий? Или это все было мистификацией, а сам Гитлер бежал?
Но в то утро, еще ничего не зная ни о самоубийстве фюрера, ни о том, что Геббельс и Магда не только сами покончили с собой, но и отравили всех своих детей, Ольга проспала довольно долго и проснулась лишь от солнца, светившего ей прямо в глаза через небольшое окошко с крепкими решетками. Умывшись, она постучала в дверь.
– Вам что-то надо? – спросил часовой.
– Я хотела бы чашку кофе. Можно?
– Сейчас узнаю.
Через какое-то время дверь отворилась, и вместе с солдатом, который принес ей на подносе кофе, хлеб и кусок консервированной ветчины, в комнату вошел полковник Шкурин.
– Сейчас вы позавтракаете, и мы с вами поедем в другое место.
Другим местом оказался аэродром в польском городе Познань, куда ее доставили в сопровождении двух офицеров на американском «виллисе». Там ничего не понимающую, но не задающую никаких вопросов Ольгу посадили в самолет, и летчик взял курс на Москву!
⁂
Прошло двадцать пять лет, как она покинула этот город. Тогда ей казалось, что это будет уже навсегда. Но вот, она опять едет по его улицам. Ей было страшно. Сердце ее колотилось бешено. Зачем ее сюда привезли? Что они от нее хотят? Сможет ли она когда-нибудь вернуться обратно? Через какое-то время машина въехала на центральную улицу, и Ольга увидела впереди башенки Московского Кремля… Ну вот, точно. Сейчас проедут через всю улицу, на Моховой свернут налево, а там сразу и Лубянка! Надо срочно как-то дать знать о себе Лёвушке. Он должен вытащить ее оттуда. Но, проехав по Тверской лишь до небольшой улочки, машина совершенно неожиданно свернула в нее и, проехав еще несколько метров, остановилась у красивого старинного дома.
– Здесь вы поживете какое-то время, – сказал один из сопровождавших ее офицеров. – Сейчас отдохнете после перелета, а после обеда к вам приедут. Будьте готовы к трем часам.
Оба офицера проводили ее до квартиры и позвонили в звонок. Дверь открыла крупная молодая женщина.
– Проходите, – сказала она. – Мы вас ждем.
«Кто это „мы“?» – подумала Ольга, но тут же увидела солдата, появившегося в прихожей.
Все ясно. Она будет здесь под охраной. Ну, слава богу, что хоть в квартире, а не в тюрьме. Пока Ольга принимала душ, женщина накрыла на стол. Пообедали. Ровно в три раздался звонок в дверь, и в квартиру вошел молодой офицер в генеральской форме. Он был высок, красив, с чувственными губами и копной густых черных волос.
Начальнику Главного управления контрразведки «Смерш» генерал-полковнику Виктору Семеновичу Абакумову было всего тридцать семь лет. Окончив лишь четыре класса начальной школы, он довольно быстро продвигался по служебной лестнице, устроившись на работу в карательные органы в совсем еще юном возрасте. Абакумов любил проводить допросы лично, применяя силу, и, видя, как «враг» корчится весь в крови на полу, получал истинное наслаждение. Кроме этого, он был помешан на звездах театра и кино. Здесь силу он не применял и вел эти «допросы» на конспиративной квартире своего управления с большим обаянием. А если женщина еще и отвечала ему взаимностью, то чаще всего он просто закрывал дело за «недостаточностью улик» и отпускал ее восвояси. Услышав об Ольге Чеховой, ему страстно захотелось ее увидеть, а потому он и приказал привезти ее в Москву сначала к себе. Берии же решил пока ничего об этом не докладывать. Успеется!
– Оставьте нас одних, – приказал Абакумов караульному и женщине.
Те послушно вышли из гостиной, плотно закрыв за собой дверь.
– Право, не ожидала, – сказала Ольга, глядя на бравого красавца. – Мне сказали, что меня ждет встреча с высшим руководством, а вы так молоды! Это приятная неожиданность.
– Вы ожидали прихода дряхлого старика? – усмехнулся Абакумов.
– Не то чтобы дряхлого, но, во всяком случае, человека в возрасте. Простите, а можно поинтересоваться, в каком вы звании? Форма у вас явно высокого чина.
– Я генерал-полковник, а вы, насколько я знаю, государственная актриса Германии. Так?
– Так.
– И Гитлер лично присвоил вам это звание?
– Да. Лично. Я очень хорошая актриса.
– Я вам верю. Такая красивая женщина не может быть плохой актрисой. В наших руках теперь много немецких трофейных фильмов. Обязательно что-нибудь посмотрю.
– А я обязательно подскажу, с какого начать, – сказала Ольга.
– Буду признателен, – ответил он, подходя к ней ближе.
Ольга чувствовала и в голосе, и во взгляде генерал-полковника к себе уже чисто мужской интерес. Что ж. Если это ей поможет в дальнейшем вырваться отсюда и вернуться домой, почему бы и нет? Она не будет сопротивляться. Она же актриса! Да-да! Она сможет разыграть такую любовную сцену, что он ее надолго запомнит!
– Мне приятно общаться с вами, – произнесла она, перейдя на грудной регистр, которым всегда пользовалась в кино во время сьемки интимных сцен. – Я чувствую в вас огромную мужскую силу. Редко встречается… как это лучше сказать… такая мужская особь, как вы!
– Мужская особь? – усмехнулся Абакумов. – Так меня еще никто не называл.
Он подошел к ней и, обняв одной рукой за талию, властно притянул к себе.
– Хотите узнать, как поступает с женщиной такая особь, как я?
– Очень, – прошептала она в ответ.
⁂
Теперь Абакумов приезжал к Ольге каждый день, всё оттягивая и оттягивая сообщение о ней в НКВД. Он привозил ей фрукты и овощи, которые доставлялись ему из южных районов необъятного Советского Союза, черную икру и осетрину из Астрахани, отборную свинину с Украины и, конечно, армянский коньяк и грузинское вино. Но при этом она все так же находилась под присмотром молодой женщины и солдата. Покидать квартиру ей было строго-настрого запрещено. Через Абакумова Ольга узнала, что ее тетя уже давно вернулась из Саратова, где МХАТ находился в эвакуации после Грузии, узнала и то, что ее брат тоже жив-здоров и находится в настоящее время на Кавказе. Но на ее просьбу увидеться с тетей ей было отказано, как было отказано и в том, чтобы посетить Художественный театр, так как ее визит в Москву был строго засекречен. Почему засекречен, Ольга не понимала.
– Когда же меня примет господин Берия? – спрашивала она Абакумова. – Уж почти неделя прошла, как вы меня сюда привезли.
– Сейчас ты моя пленница. Сейчас я провожу допрос. Когда закончу, сразу передам в НКВД.
Он действительно ежедневно вел допрос актрисы. Приезжал генерал-полковник к ней всегда с каким-то офицером, который вел подробную запись услышанного, быстро макая
