И. Петровский (ред.) - Почему Гитлер проиграл войну? Немецкий взгляд
Какие представления были свойственны итальянцам в первые месяцы войны, видно из одного высказывания их военного министра в апреле 1940 года: они хотели в «подходящий момент» повести «параллельную войну», однако «не вместе с Германией и не за нее, а за Италию». Это намерение было еще одним тяжким нарушением принципов ведения коалиционной войны. Характерным для этого братства по оружию на высшем уровне было как раз то, что оба главы государства взаимно преподносили друг другу обескураживающие fait accompli[5].Гитлер начал с того, что поставил Италию перед такими свершившимися фактами, как вступление в Прагу, заключение германо-советского пакта в 1939 году, высадка в Норвегии, посылка германской военной миссии в Румынию (итальянский министр иностранных дел хотя и был проинформирован, но, очевидно, не передал эту информацию Муссолини!). То же самое произошло при захвате Крита, а затем, позже, при начале похода на Россию. Вполне понятно, что Муссолини реагировал на это подобным же образом: 18 октября 1940 года он напал на Грецию, не известив об этом предварительно Гитлера. Муссолини верилось, что он сможет применить здесь рецепт «блицкрига» столь же успешно, сколь и его партнер, и это имело непредвиденные последствия.
В июне 1940 года Италия хотя и проявила инициативу в действиях против Мальты (уже 11 июня она впервые подвергла воздушной бомбардировке эту британскую военно-морскую базу), но несколько дней спустя итальянское адмиралтейство оценило положение таким образом, что захват острова пока необходимым не является; небольшой радиус действия вражеских торпедоносцев серьезной угрозы для снабжения Ливии морским путем не представляет, да к тому же оно может осуществляться за пределами радиуса действия английской авиации. А потому достаточно парализовать военный потенциал противника блокадой и налетами авиации.
Здесь не место подробно останавливаться на вопросе, возымела бы успех исподволь подготовленная высадка итальянцев на Мальту; ее гарнизон состоял в то время из 5 боеспособных батальонов и одного территориального полка с 3 самолетами. Однако приходилось считаться с решительными действиями франко-британского флота в Средиземном море. Но после Французской кампании соотношение сил изменилось в пользу Италии. Как бы то ни было, в рамках ведения войны на Средиземном море Мальте суждено было оставаться для Италии «стрелой в ее теле», особенно в том случае, если бы англичанам удалось сохранить и укрепить ее как морскую и авиационную крепость, превратив таким образом в центр военных действий против итальянских коммуникаций. Но именно командование итальянских вооруженных сил с самого начала упустило возможности необходимых энергичных действий.
Однако решающую роль здесь сыграло то, что Муссолини, подозревая германскую сторону в претензии на руководство всеми, в том числе и итальянскими, военными действиями, с октября 1940 года отказывался от предложений Гитлера поддержать его борьбу против Великобритании в Африке посылкой туда танковой дивизии и авиационного корпуса. Таким образом, по политическим причинам первоначально нечего было и думать после окончания наступления на Западе перенести центр тяжести германского ведения войны (скажем, с августа 1940 года) на Средиземное море, как того неоднократно требовали в особенности главнокомандующий военно-морского флота гросс-адмирал Редер, германский адмирал при итальянском адмиральском штабе и начальник германского штаба связи при главнокомандовании итальянских вооруженных сил. В своих отчетах и докладах они подчеркивали, что Италия одна не в состоянии устранить Англию из Средиземного моря; к тому же необходимо крепко удерживать в своих руках Французскую Северную Африку, чтобы создать в ней укрепления на случай вражеских высадок и одновременно усилить морскую войну против британских коммуникаций в Атлантике.
Положение изменилось только тогда, когда Италия после незначительных первоначальных успехов оказалась вынужденной остановить предпринятое по приказу Муссолини, вопреки сопротивлению генералов, наступление на Египет, а затем перейти к обороне и в конечном счете потерпела сокрушительное поражение. К неудаче привела и авантюра в Греции. Кроме того, сильный, но страдавший комплексом неполноценности в отношении английских военно-морских сил итальянский флот получил тяжелый удар при Таренте (ноябрь 1940 года), а затем, в марте 1941 года, пережил у мыса Матапан такое поражение, которое, с одной стороны, заметно изменило соотношение сил на море в пользу Великобритании, а с другой — вынудило итальянский военно-морской флот, не имевший достаточной морской авиации для ведения разведки, в дальнейшем вести более чем осторожные, не нацеленные на решающий исход операции. Ввиду этого угрожающего хода развития, теперь усилились обращенные к союзнику призывы итальянского верховного командования поддержать его оборонительные бои наземными и воздушными силами. Гитлер, пораженный таким оборотом дела, приказал прежде всего перебросить на Сицилию авиационный корпус, который должен был бороться против английского судоходства в Восточном и Западном Средиземноморье. Тем самым было положено начало растущему бедствию раздробления германских сил.
* * *В начале 1941 года Гитлер решил в качестве дальнейшего шага направить в Ливию с оборонительной целью достаточно крупное танковое заградительное соединение, чтобы при всех условиях не допустить грозящей потери Северной Африки, так как ожидал, что эта потеря окажет отрицательное психологическое воздействие на боевой дух итальянских войск. Когда же в феврале 1941 года Генеральный штаб ВВС на основании приобретенного 10-м авиационным корпусом опыта тоже указал на значение Мальты, охарактеризовав ее как опасный «бастион» Англии, Гитлер потребовал от Муссолини полного разрушения этой британской военно-морской и военно-воздушной базы. К этому моменту и штаб оперативного руководства вермахта в своей памятной записке, составленной совершенно в духе ведения морской войны, подчеркнул необходимость срочно захватить Мальту.
Твердого решения задач успешной морской войны стран «оси» (руководимой со стороны Германии ОКВ) можно было ожидать лишь в том случае, если боевые действия в Северной Африке будут обеспечены достаточным снабжением.
Но Гитлер, который считал германские операции на Балканах и в Ливии прежде всего мерами по поддержке Италии и в меньшей степени предназначенными нанести там Англии смертельный удар, отнесся к захвату Мальты весьма скептически. Да и результаты разведки показывали, что высадка с воздуха на остров связана с большими трудностями. Поскольку же Гитлер полностью был во власти своих планов насчет России, он гораздо сильнее интересовался восточной частью Средиземного моря, где ему более важным казался захват Крита. В конце апреля 1941 года он (поддержанный генералом Штудентом, командиром авиационно-десантного корпуса) приказал захватить Крит, что с большими потерями и удалось сделать в мае 1941 года.
За несколько недель до того генерал Роммель, вновь назначенный командир германского Африканского корпуса, принял смелое решение атаковать британский заградительный рубеж у Мерса-эль-Брега. Неудержимо продвигаясь вперед в боях с ослабленными Греческой кампанией англичанами, он в апреле пробился к египетской границе, однако взять Тобрук ему все же не удалось. Тем не менее в результате вмешательства германского вермахта общее положение на Средиземном море стало менее напряженным и снова изменилось в пользу держав «оси», хотя проблема единого командования на этом театре военных действий так и осталась до конца не решенной. Новое предложение взять Мальту и более крупными силами предпринять наступление к Суэцкому каналу снова оказалось нереализованным: тем самым опять был упущен благоприятный момент для того, чтобы добиться здесь решающего поворота.
Как явствует из одобренной Гитлером памятной записки ОКВ о стратегическом положении к концу лета 1941 года, сначала следовало устранить Советский Союз как фактор силы, чтобы затем в 1942 году, «если можно, используя французские и испанские позиции» и при участии Турции «развернуть в полной мере битву в Средиземном море против Англии». Теперь Гитлер торопил Муссолини овладеть Мальтой, но Италия не имела для этого подготовленных специальных войск (парашютистов). Тем не менее Генеральный штаб итальянских вооруженных сил приступил к разработке первых операций по захвату этого вражеского опорного пункта, однако, как обычно, без участия германских командных органов.
В то время как германские наступательные авангарды на Востоке пробивались к Москве, усиленные британские войска в Северной Африке предприняли наступление на Роммеля и, обладая превосходством в живой силе и вооружении, вынудили его отступить с позиций у Мерса-эль-Брега. Кроме того, они надеялись повести с Мальты более активную борьбу против транспортных судов вооруженных сил стран «оси», в результате чего потери последних возросли до 45 %. (Часто называвшиеся в литературе цифры 63 % и 77 % опровергнуты в официальном труде итальянского адмиралтейства так же обоснованно, как и неоднократные упреки, будто итальянский флот недостаточно активно действовал для обеспечения германского подвоза в Северную Африку.)
