Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век - Коллектив авторов
Чиновником особых поручений при министерстве Шидловский стал в 1891 году. В 1897-м, во время первой Всеобщей переписи населения, руководил деятельностью переписных учреждений Харьковской и Полтавской губерний. В 1900-м, по приглашению директора банка А.А. Ливена, занял пост члена Совета Крестьянского поземельного банка; руководил банковскими операциями по покупкам земли, совершая разъезды по всей России. По его инициативе банк начал использовать тактику самостоятельного поиска потенциальных покупателей и индивидуальной работы с ними.
Уже в те годы Сергей Илиодорович пришел к мысли о необходимости коренных изменений в сфере земельного законодательства. Он отмечал, что государство намеренно консервирует архаичную сословную систему, ставящую крестьянина за рамки общепринятых норм права. При этом изменение юридического статуса крестьянина было тесным образом связано с трансформацией института собственности в России: «Мне когда-то говорил один сведущий цивилист, что нашим законом предусмотрено одиннадцать случаев присвоения чужой собственности, которые еще не являются кражей, как то: потрава, порубка, срывание плодов и т. п. Можно ли ожидать надлежащего уважения к чужой собственности или, во всяком случае, отношения, подобного западноевропейскому, когда самим законом установлено снисходительное отношение к его нарушению». Шидловский принимал активное участие в работе банка до смерти А.А. Ливена в 1902 году. Преемник Ливена В.В. Мусин-Пушкин инициативу своим сотрудникам не предоставлял, и выполнять его поручения стало Сергею Илиодоровичу в тягость. Зато он подключился к работе Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности: участвовал в составлении общего свода трудов, писал всеподданнейший доклад С.Ю. Витте с изложением результатов деятельности Особого совещания.
В октябре 1905 года С.И. Шидловский, по приглашению главноуправляющего землеустройством и земледелием П.Х. Шванебаха, занял пост директора Департамента земледелия. «Время тогда было самое скверное. Заниматься текущим делом было совершенно невозможно, царило революционное возбуждение, нам, директорам департаментов, было приказано являться на службу в 8 часов утра, не для того, чтобы начинать работу, а для того, чтобы быть на месте, если в Министерство ворвется уличная толпа, чего ожидали ежедневно». Сотрудники требовали от начальства разрешения носить огнестрельное оружие. Такую петицию подали и Шидловскому: «Они очень сконфузились, когда я самым искренним образом по этому поводу расхохотался, представив себе некоторых из своих чиновников, ходящих с револьвером в кармане, и сказал им, что если разрешить их ходатайство, то ни одной секунды нельзя будет ручаться за безопасность их жизни в Департаменте, наверное, кто-нибудь кого-нибудь застрелит».
В эти месяцы полной дезорганизации власти руководителю департамента часто приходилось брать ответственность и принимать решения на свой страх и риск. Так, он распорядился выдать из казенных средств 5000 рублей истопникам Ботанического сада, чтобы предотвратить возможность забастовки. Это считалось серьезным правонарушением, так как без санкции министра, а иногда и самого императора он не мог и гвоздя купить. Вместе с тем проекты циркулярных писем губернаторам буквально тюками громоздились на столе Шидловского – и на всех должна была стоять его подпись. Экономя свое время, он начал подписывать лишь один экземпляр таких циркуляров, рискнув создать прецедент, который впоследствии определил порядок работы в Главном управлении земледелия. Но все-таки неблагодарная бюрократическая работа тяготила директора. К тому же он стремился быть поближе к своему имению: вокруг полыхали усадьбы соседей, и только нанятая вооруженная охрана спасла его земли от разграбления.
Весной 1906 года предстояли выборы в I Государственную думу, и С.И. Шидловский подал в отставку. Ему удалось попасть в выборщики от Воронежской губернии, но депутатом он не стал. Избирательная кампания во II Думу принесла еще большее разочарование: голосующие не доверили ему места даже в губернском избирательном собрании. Наконец, с третьего раза, осенью 1907-го Шидловский стал депутатом Государственной думы. По его воспоминаниям, партийные группировки в Воронежской губернии обладали чрезвычайно малым весом. Ключевую роль в организации сыграли земцы. Поначалу они всячески искали соглашения с выборщиками-крестьянами, но тех раздирали внутренние противоречия. В итоге состоялся альянс умеренных земцев-октябристов и духовенства, что и позволило Сергею Илиодоровичу избраться в III и IV Думы.
В III Думе он входил сразу в шесть комиссий, но все же большую часть времени отдавал комиссии по земельным вопросам. С 1908 года стал товарищем (заместителем) председателя, а с 1911-го – председателем земельной комиссии. Все лето 1908 года Шидловский работал над подготовкой доклада об инициированной правительством П.А. Столыпина земельной реформе. «Работа эта доказывает, – писал он Н.И. Гучкову 25 августа, – что закон есть возвращение к принципам положения 1861 года и отказ от реакционной и, прямо скажу, крепостнической политики Толстого, Дурново, Плеве и К°». В основу доклада легла мысль о необходимости утверждения принципа частной собственности в правовой жизни Российской империи. При этом понятие «собственность» должно было интерпретироваться не в согласии с канонами римского права, а в контексте современных европейских представлений, когда собственность служит не только ее владельцу, но и всему обществу. «Государство… бесспорно, вправе налагать целый ряд ограничений на использование собственником своих прав собственности, при которых говорить уже о священности и неприкосновенности права собственности, как в былые времена, не приходится. Можно ли, например, теперь представить себе, чтобы частные лица или компании таковых, обладая колоссальнейшим капиталом, начали скупать городские кварталы, сносить дома и устраивать вместо них пастбища для скота. Пример этот, разумеется, совершенно фантастический, но теоретически возможный, и, конечно, ничего подобного никогда государство не допустит совершенно основательно, несмотря на полное признание им права собственности».
На встрече с избирателями Петербурга 15 марта 1909 года С.И. Шидловский предложил вписать законопроект в значительно более широкий контекст формирования правового пространства Российской империи: «Жить возвратом к прошлому… это значит искать невозможного. Патриархальный быт прошел, пора сменить его бытом правовым. Наше несчастье в том, что мы еще вынуждены жить остатками исчезающего патриархального быта, а правовой все еще не вошел в нашу жизнь. И отсюда брожение. Все в жизни идет вперед, все прогрессирует, а взывать теперь, в XX веке, к быту XVII века – в этом громадная ошибка правых». По мнению политика, правовое разрешение аграрного вопроса исключает возможность какой-либо национализации. Поэтому принудительное отчуждение, отстаиваемое кадетами, с его точки зрения, абсолютно не сочетается с общей логикой лидеров Конституционно-демократической партии, которые в данном случае заигрывали со стихийным социализмом русской деревни. Аналогичную политику начиная с 1880-х годов проводило и правительство, чью линию поведения по отношению к крестьянам можно охарактеризовать девизом: «Я дам, я все вам дам». Шидловский настаивал, что это заметно подрывало основы правопорядка в России. При этом формирование полноценного института собственности, по его мнению, следовало увязать с правовой эмансипацией крестьян. Бесправие крестьянина по отношению к государству порождало социальный инфантилизм, который был сродни отношению крепостного к своему помещику. «Являлся некогда крепостной человек к
