Максим Чертанов - Дарвин

Никто не требовал, чтобы советские ученые соглашались или не соглашались с Дарвином. Северцов и Шмальгаузен пытались его разграфить и упорядочить: отбор бывает стабилизирующий и творческий, борьба активная и пассивная и так далее. Филипченко отрицал естественный отбор. Против «отжившего дарвинизма» выступал энтомолог А. А. Любищев: «…построение системы из философии Дарвина оказалось иллюзией, надо строить систему, отрешившись от эволюционного подхода» (он повторил мысль раннего Хаксли: вид — это развитие «идеи вида»). Классик русского антидарвинизма Берг отрицал отбор и борьбу: «Присутствие и развитие на Земле организмов связано с идеей Добра. Все живое представляет собой ценность; заключается она в идее Добра, которую призвано осуществлять все живое». Из воспоминаний его дочери Р. Л. Берг: «…[отец] говорил, что теория Дарвина вредна для человечества, так как в применении к человеку санкционирует борьбу как фактор прогресса… Я говорила, что… борьбу за существование Дарвин понимал не в буквальном смысле, а как соревнование. Соревноваться можно и по взаимопомощи, что виды и делают. Выживают те, где взаимопомощь, включая заботу о потомстве, наиболее совершенна. Взаимопомощь — это средство победить в борьбе. Такого Лев Семенович и слышать не хотел и сердился».

В конце 1920-х и начале 1930-х годов наша наука славилась по всему миру, русские ученые участвовали в международных программах, Тимофеев-Ресовский в 1925-м был командирован в Берлин, Добржанский в 1927-м в США, американец Г. Мёллер работал в СССР, издавались переводы иностранных генетиков, в том числе Моргана, бывшего членом-корреспондентом РАН и почетным членом АН СССР. Потом пришел тотальный страх, а с ним — долгая ночь русской науки. (Почему страх убивает разум, объяснил Дарвин: «Боль или любое другое страдание, если они длятся долго, вызывают подавленность и понижают способность к деятельности».) Дарвина ликвидировали. Как?! Его же всем вбивали в головы! Вбивать-то вбивали. Но не его.

Пшеница, рожь, ячмень бывают яровые и озимые. Это не способы сева, а разновидности, отличающиеся генетически. Яровые сеют весной, жнут осенью. Озимые сеют осенью, до зимы они прорастают, весной созревают раньше яровых. Они дают лучший урожай, но в холода гибнут. В 1925 году на Ганджинской опытной станции Т. Д. Лысенко начал опыты, предположив, что если сеять озимые ранней весной, то они созреют к осени, как яровые. Для этого нужно закалять семена, выдерживая их в холоде. Он назвал манипуляции с семенами «яровизацией» и в 1928 году попытался вывести формулу, по которой можно определить количество дней, необходимых для обработки. А. Л. Шатский подверг формулу Лысенко насмешкам. Возможно, с этого момента тот и озлобился.

Лысенко продолжал опыты в 1929 году на Украине: весной крестьяне закапывали мешки с проросшими зернами пшеницы в сугробы, через несколько дней сеяли. Летом в прессе писали, что вся озимая пшеница, посеянная весной, заколосилась. Лысенко отчитался на Всесоюзном съезде по генетике, селекции, семеноводству и животноводству; Наркомзем УССР внедрил «яровизацию», Лысенко предложили возглавить отдел физиологии в Одесском селекционно-генетическом институте, Вавилов его поддержал. С 1930 по 1936 год Лысенко публиковал множество статей о «яровизации» всего.

То, что семена перед посевом можно обрабатывать, было известно еще в XIX веке в США; в начале XX века подобные опыты проводил немец Г. Гасснер, на которого Лысенко ссылался, а Н. А. Максимов из Всесоюзного института растениеводства в 1930-м получил за них Ленинскую премию. При обработке в семенах происходят сложные, до сих пор толком не изученные процессы, связанные с действием гормонов. Некоторые способы обработки, замачивание, например, — помогают. Так что гипотеза о «закаливании» семян холодом имела право на существование. Но она не подтвердилась. Одни семена у Лысенко прорастали быстро, другие медленно, третьи никак. Проверить, лучше ли они в целом растут, чем нормальные озимые, было невозможно: Лысенко не делал контрольных делянок. (Иностранные ученые, повторившие его опыты, нашли, что стало хуже: простуженные семена болели.) Массовые мероприятия по «яровизации» закончились провалом. Лысенко объяснил это неточностями выполнения его инструкций. Ему поверили. Его деятельность была объявлена «переворотом в зерновом хозяйстве». Не защитив диссертации, он в 1934-м стал академиком Украинской академии наук. В 1935-м он и И. И. Презент (завкафедрой диалектики природы и эволюционного учения ЛГУ) в журнале «Яровизация» провозгласили «новую концепцию наследственности».

Лысенко выступил против генетики («менделизма-морганизма»): бред, коему должно противопоставить «мичуринскую генетику». И. В. Мичурин к этому отношения не имел. Он принял генетику и писал, что опыты, поставленные им для опровержения законов Менделя, подтвердили их. Но это никого не интересовало: Мичурин умер. Дарвин тоже умер (а хоть бы и не умер, Англия далеко), и с ним можно было делать что угодно. Лысенко и Презент окончательно оформили свою теорию к 1943 году, выпустив книгу «О наследственности и ее изменчивости».

Говорят, что Лысенко исказил открытия Дарвина. Это не так. Он их не «исказил», а последовательно, по всем пунктам, отрицал. Г. Грузман: «Лысенко, возгласив в качестве лозунга "наука — враг случайностей", должен непременно ликвидировать дарвинизм в целом, какой в объеме лысенковского мнения имеет себя неклассическим научным воззрением, утверждавшим значение случайных зависимостей для природных процессов; если мнение Лысенко и имеет какое-либо отношение к дарвинизму, то только как его антипод, своего рода антидарвинизм. Тем не менее все выпады против своих оппонентов Лысенко и его сподвижники ведут от имени Дарвина, все аргументы мнения Лысенко освящены дарвинизмом и даются со ссылками на великого ученого, и даже более того: все, сотворенное во мнении Лысенко, названо "советским творческим дарвинизмом"».

По Дарвину, новые виды получаются потому, что происходят случайные мутации, которые потом регулирует отбор. Лысенко, как и Берг, писал, что организмы меняются «целесообразно». Дарвин все строил на наследственности — Лысенко ее отрицал. «В какой степени в новом поколении строится сызнова тело организма, в такой же степени, естественно, сызнова получаются все свойства, в том числе и наследственность, то есть в такой же степени в новом поколении сызнова получается и природа организма». (Стиль Лысенко — Презента весьма своеобразен: «Живые тела обладают жизненностью», оплодотворение «создает противоречивость», которая «создает жизненность».) Разумеется, отрицал он и существование частиц — носителей наследственности. (Из комментария к переписке Дарвина издания 1950 года о пангенезисе: «…гипотеза Дарвина носит выраженный механистический характер, который сказывается в придумывании каких-то специальных частиц, геммул».) Изменения, которые происходят в живых организмах, Лысенко объяснял «свойством живого тела требовать определенных условий… и определенно реагировать на условия». «Внешние условия, будучи включены, ассимилированы живым телом, становятся уже не внешними условиями, а внутренними, то есть они становятся частицами живого тела и для своего роста и развития уже требуют той пищи, тех условий среды, какими в прошлом сами были». Изменили условия, организм «расшатался», «потребовал условий», ему их дали, он их «ассимилировал», после чего превратился в «новую природу», как озимая пшеница в яровую.